Галина Яковишин - Ненужная

Медсестра подошла к двери палаты и посмотрела через стекло на лежащую в кровати пациентку. «Молодая совсем, красивая, как куколка: точеные черты лица, глаза, как голубые озера… Худенькая такая… И несчастная», – подумала Хельга. До нее также доходили слухи, что в то время, как пациентка боролась с раком, ее бросил муж. Еще и ребенка забрал.

«Интересно, она так и не спала?» – в три часа ночи, когда Хельга к ней заглядывала, та лежала с открытыми глазами.

– Ирина, доброе утро, – сказала она, входя в палату. – Как вы себя чувствуете?

Каштановые волосы молодой женщины волнами лежали на подушке, яркие голубые глаза смотрели куда-то за окно, а по щеке текла слеза.

Ирина нехотя перевела взгляд на медсестру и слабо улыбнулась, быстро вытирая слезы:

– Я хорошо, спасибо.

– Вам что-нибудь нужно?

– Нет. Еще раз спасибо, – ответила пациентка и снова перевела взгляд на окно.

– Тогда до свидания. Скоро вам принесут завтрак, – сказала медсестра и вышла из палаты.

За пятьдесят шесть лет своей жизни, большую часть которых она отдала работе с онкобольными, Хельга видела много человеческого горя, но так и не привыкла к нему. Ее сердце болело за каждого пациента.

Хельгу не покидало чувство, что Ирина не их пациентка, и привезли ее не туда.

– Бедная девочка… Психотерапевту бы тебя показать, – пробормотала она. – Но это не мое дело.

Лежа на больничной кровати, глядя, как за окном на зеленых листьях будто бриллианты сверкают в лучах солнца капельки росы, Ирина думала о том, что ничто не вечно: капли высохнут, листья пожелтеют…

«…Домой, хочу домой… Не знаю, сколько еще… Я не выдержу больше…»

Проведя бессонную ночь в клинике, Ирина решила, что откажется от лучевой терапии. Хватит с нее лечения. Нет сил бороться с болезнью. Да и смысла нет.

Она хочет домой. Нет, не в тихий фешенебельный район Груневальд, а на Родину, которую проклинала последние полгода. Каждый день проклинала за приданое, которым та ее наградила. Злокачественное приданое…

Несколько месяцев тому назад у Иры начались ежедневные головные боли, судороги и головокружение. Муж настойчиво предлагал обратиться за медицинской помощью:

– Ирка, мне не нравится твое состояние. Тебя нужно показать врачам.

– Ой, да ладно. Не паникуй, Паша, все пройдет, – отнекивалась Ира, хотя знала, что муж не из тех, кто паникует или отказывается от задуманного.

Она грешила на свое низкое давление, вечную анемию и магнитные бури. Но по прошествии недели лучше не стало. Ирина подруга Марина, по профессии врач-радиолог, буквально силой притащила ее к себе в клинику.

Утром, перед работой, она заехала к Ирине домой и с порога заявила:

– Так, дорогая, собирайся. Или ты едешь со мной по доброй воле, или я тебя свяжу и повезу в багажнике. Выбор за тобой, но ты все равно пройдешь это чертово обследование.

– Спасибо, что заехала! Сам я не могу ее уговорить, – подключился Павел.

– Так это сговор против меня?! – с напускным возмущением воскликнула Ира. Ладно, ладно, собираюсь. Какие же вы коварные!

Она правда думала, что с ней все нормально и близкие беспокоятся зря. Но обследования показали, что это не так…

Диагноз звучал как приговор: анапластическая эпендимома головного мозга. Врачи объяснили, что это опухоль с третьей степенью злокачественности. Такие новообразования чаще встречаются у детей, но Ире «повезло» оказаться в небольшом проценте взрослого населения… Когда доктора узнали, что она жила в Припяти на момент взрыва Чернобыльской атомной электростанции, то предположили, что онкология стала отдаленным последствием действия радиации.

Ира не могла в это поверить. У нее рак? Она может умереть? Жизнь только началась. Точнее, только наладилась. Умереть сейчас, когда у нее есть все, о чем она мечтала: любящий муж, чудесная четырехлетняя дочка, любимое дело, спокойная и обеспеченная жизнь в Германии, возможность заниматься творчеством, путешествовать… И это все? Это конец?

Кроме отрицания своей болезни, у Иры был страх сообщить о диагнозе мужу. Однако для него эта новость не стала ударом. Павел, как всегда, воспринял все со свойственными ему спокойствием и выдержкой.

– Милая, это не смертный приговор. Мы со всем справимся…

– А если я умру? Что вы с Лией будете делать? – плакала Ира.

– Ну что ты, не плачь. И не говори глупости. Какое умрешь? Нам же на Рождество в Майями лететь. Ты хочешь, чтобы моя мать там Лию перекормила конфетами, а меня замучила нравоучениями? Ну уж нет! – пытался пошутить муж. – Все будет хорошо. Если нужна операция, давай к ней готовиться.