Юлия Ива - Ненужная

Туман. Он окутывал, растворял её сознание и чувства. Ничто теперь не являлось важным и нужным, больше никто не сможет причинить ей боль.

– Неямиса, ты уверена? – Напротив девичьего стана, парящего в невесомости и растворяемого туманной дымкой, склонилась величественная женская фигура.

– Да, Ладинья, я всей душой желаю этого, – голос прозвучавший в ответ был еле слышен, – моё сердце устало, возможно когда-нибудь я вновь смогу увидеть мир жизни и света, но теперь позволь мне уйти в забвение, – прекрасные, изумрудные глаза сомкнулись и на губах юной красавицы промелькнула последняя улыбка, полная грусти и сожаления.

– Я дам тебе столетие покоя, но затем тебе придётся вернуться, ведь его душа, не слившись с твоей, будет продолжать поиски, и возможно, в следующей его жизни он не будет настолько слеп, чтобы вновь потерять тебя, обрекая вас обоих на круговорот страданий и поисков.

Богиня жизни Ладинья, а это была она, простёрла свои изящные ладони над телом девушки, и туман продолжил свой путь. Обволакивая миниатюрные ступни, он ласково укрыл изящные ножки, гладкие бёдра и живот. Затем перетёк на высокую, девичью грудь, которая перестала вздыматься, и дымчатой вуалью прикрыл прекрасное лицо, растворив уставшую путницу жизни в безвременье до тех пор, пока богиня жизни не решит вернуть израненную душу.

Что за вонь, где я? Оглядевшись по сторонам, я поняла, что лежу где-то в лесу и кажется посреди болота. Это ж как меня сюда занесло? Неужто Ладинья решила пошутить и забросила меня в Моревию: страну болот, мухоморов и ведьм. Опять на костре сожгут, как в одном из прошлых воплощений или в стенах какого-нибудь храма замуруют, чтоб бренным телом моим умилостивить волю богов. Вот за что она так со мной? Я же целый век её не донимала, не стонала и не молила о смерти, зачем же она меня так изгваздала.

– Ох, и не выбраться.

Перекатившись на живот, я ухватилась за торчащий, пожухлый пучок травы и постаралась выползти из чавкающей трясины на сухой островок под разлапистой одинокой елью. Помогая себе локтями и окончательно запачкавшись, я наконец-то выбралась на долгожданную твердь. Присев на кочку и отодрав ворот у своей рубахи, а больше чистой ткани на мне не осталось, я стала оттирать грязь от лица, стараясь не задеть расцарапанную еловым лапником щёку. Закончив, я поднялась и отряхнула подсохшую грязь со штанин. Решив осмотреть себя и познакомиться с новой собой, отметила не критичную полноту тела, крепкие руки, ровные ноги с округлыми бёдрами и кудрявые, пшеничного цвета волосы. Уж точно не эталон красоты. Видимо Ладинья и вправду была не в духе, или же вселенная решила ещё больше осложнить мою и без того нелёгкую жизнь. Я огляделась. И куда мне теперь идти? В животе запела песня жалости и тоски. А значит рассиживаться больше не стоит, не известно сколько времени я пробыла здесь без сознания. Поднявшись и выбрав направление, я побрела по лесу, обходя болото.

Когда светило сменилось на небосводе в третий раз, я наконец вышла к жилищу. Деревянный, двухэтажный терем посреди леса выглядел подозрительно и желанно. Не раздумывая и пошатываясь от усталости, побрела к крылечку. Голод и жажда отняли последние силы, и подняться по ступеням я не смогла. Уплывая в беспамятство, я лишь надеялась на сострадание и благородство хозяев терема, которые не смогут бросить умирать распластавшуюся под их дверью деву.

Холод и боль окутывали меня и я стонала от раздирающих душу и тело терзаний. Казалось, будто мои кости плавятся, а кожа покрывается льдом. В моменты просветления я видела лицо мужчины, склонившегося надо мной. Когда его руки прикасались, чтобы обтереть и сбить жар, я испытывала облегчение и затихала, но как только он отходил, тело вновь скручивала испепеляющая боль, и лишь наигравшись, она отпускала моё сознание в желанное забытьё.

Когда окончательно пришла в себя, то за занавеской ближайшего окна занимался рассвет. В комнате ещё гуляли тени ночи, а в кресле рядом со мной, откинув голову на спинку, крепко спал мужчина. У него были русые слегка волнистые волосы до плеч. На щеках и подбородке красовалась лёгкая щетина, которая немного захватывала широкую, крепкую шею. Разворот плеч и толщина рук говорили об отменном бойце и воине, хорошо развитая грудная клетка мерно вздымалась под чёрной, шёлковой рубахой, что свидетельствовало о достатке. Об этом же говорила и комната, в которой я находилась. Полы в ней были устланы коврами, у кровати расстелена шкура какого-то животного, на стенах висели гобелены, а на низком столике стояла пара золотых подсвечников. А хорошо я так заплутала, может даже выживу, с едой здесь явно не должно быть никаких проблем. Я попыталась приподняться и с лёгким стоном, обессиленно упала назад на подушки. Да уж, я явно себя переоценила. Сколько же я тут провалялась? Пока я размышляла, надо мной склонилось мужское лицо. От неожиданности я дёрнулась. Мужчина же молча положил мне на лоб свою тёплую ладонь и заглянул в глаза.