Ганс Эверс - Избранные произведения в 2-х томах. Том I. Трилогия о Фрэнке Брауне

Его охватило величайшее сострадание к себе самому…

Фрэнк Браун взглянул на измятую постель. Он чувствовал, что уснуть ему больше не удастся.

Машинально натянул на себя платье и спустился с лестницы.

«Куда же идти? Все равно, лишь бы вон из Валь-ди-Скодра».

Войдя в комнату хозяина, он оставил записку: «Я ушел в город», – и решил уйти немедленно, хоть пешком, только бы поскорее отсюда. За вещами можно будет послать когда угодно.

Фрэнк Браун тяжело вздохнул и вышел на дорогу; вскоре он заметил, что сбился с пути: он шел по направленно к Чимее, и ему следовало повернуть обратно. Но ему не хотелось возвращаться.

«В таком случае, я пойду в Чимею», – подумал он и шел все вперёд, не оглядываясь. Так он шел несколько часов, то карабкаясь по утесам, то спускаясь в долины. Его лихорадило, ноги болели, при каждом вздохе кололо в груди, но отдохнуть он не мог.

Наступили сумерки; Фрэнк Браун решил сделать последнее усилие и, измученный, продрогший, побежал. Когда уже совсем стемнело, Фрэнк сел на камень и решил дальше не идти.

«Все равно, – подумал он, – буду ли я сидеть здесь или буду бежать. Быть может, кто-нибудь придет сюда».

Далеко внизу он услыхал звон колокольчиков: то паслись коровы.

«Нужно спуститься вниз; да – нужно спуститься» – повторял он сквозь зубы.

Он пошел, но ноги с трудом повиновались ему. Наконец, вблизи показались огоньки. Фрэнк постучался в двери первой попавшейся избушки. Его не впустили, но сообщили, что Чимея совсем близко отсюда.

– В таком случае, везите меня к жандарму Дренкеру! – потребовал Фрэнк.

* * *

– Черт побери! Что с вами? На вас лица нет! – с испугом воскликнул жандарм, увидев Фрэнка.

– Да. У меня лихорадка, – ответил последний.

Жандарм помог ему раздеться, дал ему чистую рубашку и заботливо уложил в постель.

Фрэнк Браун серьезно заболел. То его мучила бессонница, то он лежал в тяжелом забытьё; и в боку сильно кололо.

Жандарм ухаживал за ним заботливо и нежно, как нянька.

Через несколько дней Фрэнку стало несколько легче: жар спал, колотьё в боку прошло, и он уже мог немного ходить. Тогда он рассказал своему хозяину о чудесном исцелении Сибиллы Мадруццо и об исповеди Матильды Венье.

Жандарм вскипел.

– Ах, каналья! И она ещё била ребенка!

И Дренкер рассказал о своем приключении с Матильдой Венье.

– Я свалял дурака тогда! – заявил он. – Она держала меня целыми ночами в этой проклятой дыре – Валь-ди-Скодра, а муженёк её тем временем провозил контрабанду. Он прекрасно знал, что делала его жена, и в обманутых был не он, а я! На собрании у мистера Питера он ничего нового не узнал. Но я расшибу ему череп, посмей он тронуть хоть один волосок на голове ребенка!

Дренкер хотел немедленно отправится в Валь-ди-Скодра, и никакие доводы Фрэнка, уверявшего, что он может лишь испортить дело, – не помогали. Но его удержала служебная телеграмма: пришлось отправиться в облаву на контрабандистов.

Дренкер вернулся через четыре дня. Фрэнк Браун чувствовал себя совсем здоровым, но жандарм не хотел отпускать его.

Наконец, он как-то утром подошел к его постели.

– Если хотите, поедемте со мною: мне нужно сегодня в город, и я могу подвезти вас.

Фрэнк Браун быстро оделся, позавтракал и отправился в обратный путь.

Итак, он снова возвращался в Валь-ди-Скодра.

Зачем? Он должен уехать оттуда с ближайшей почтой. Уложить вещи – и прочь оттуда! Прочь, прочь, – куда бы то ни было!

Что могло удержать там его? «Охотники на дьявола?»… Как мало они его интересовали! – Тереза? – Ах, Боже, Тереза!..

Подходя к Валь-ди-Скодра, он расслышал ещё издали нестройные звуки музыки американца; но на этот раз шум нёсся не от дома американца, а со стороны гостиницы Раймонди. – Что это значит? Уж не устроили ли они процессию?

Фрэнк ускорил шаги.

Действительно, народ толпился у дома Раймонди.

– Что случилось? – спросили Фрэнк.

Никто не обратил на него внимания. Все пели великопостную песнь. Фрэнк вошёл в дом. В ресторане на лестнице стояли тесной толпой крестьяне.

– Где Тереза? – спросил он Раймонди. Тот не расслышал, а одна женщина, стоявшая рядом, с ненавистью посмотрела на него и ответила:

– Святая Тереза наверху.

С большим трудом протискался он наверх.

– Пустите меня! – просил он: – пустите, я должен её видеть!

Наконец, ему удалось добраться до дверей её комнаты. Она была полна народу; все стояли на коленях, и Фрэнк мог хорошо видеть, что в ней происходило.