Анастасия Михайлова - В поисках ветра

– Я не иду. У мамы завтра юбилей, а я еще не подготовила подарок, – сказала Алина.

– Ты пойдешь покупать? Что ты собираешься ей купить? Хочешь, мы пойдем с тобой?

Нина как всегда была очень добра и отзывчива до навязчивости. Алине не хотелось признаваться, что подарок она не собиралась покупать. Что ее подарок – это рассказ, который нужно еще последний раз вычитать как следует и успеть до пяти, чтобы распечатать на почте.

– Нет, мы с сестрой собирались дарить. Выберем вместе что-нибудь.

– Я тоже отказываюсь, – поднял руку Марк.

– У твоей мамы тоже юбилей или тусишь у Алининой? – пошутила Нина.

– Нет, другие дела. – Марк загадочно улыбнулся и убрал с глаз челку.

Нина, Галя отправились в пиццерию. Алина и Марк отправились вместе к метро.

С Марком было комфортно. Это был очень добрый и светлый человек. Никогда нельзя было разглядеть в нем и намек и на грусть. То ли он так умело маскировался, то ли, на самом деле, не позволял никаким мрачным чувствам проникнуть в свою душу. Но при полном отсутствии в нем серьезности, а также злости, высокомерия, желания уколоть, выделиться за счет насмешки над другим человеком и прочих спутников характера современной молодежи, Марк воспринимался как шут, клоун, которого забавно иногда подразнить и весело над ним посмеяться. И Алина также принимала в этих злых шутках участие, хотя несколько пассивное: просто смеялась вместе со всеми. Марк смеялся тоже. Его любимой фразой было: « Невозможно сломать того человека, который умеет посмеяться над собой». И он старался следовать своему девизу. Но иной раз шутки выходили совсем жестокие, и тогда лицо Марка принимало странное выражение: в глазах появлялся блеск, который можно было принимать за слезы и тогда вспоминался Акакий Акакиевич из Гоголевской Шинели с его жалостливым: « Зачем вы меня обижаете?»

– Ты почему не приходил вчера? – спросила Алина

– Дела, дела… – отвечал Марк. Скрытность была еще одна характерная его манера общения.

– Совершенно секретно?

– Ага. В любом случае, уверен, я ничего особого важного не пропустил.

– Ты считаешь лекции Овсяниковой не важными? Высоко поднялся! Слышала бы она тебя…

– Слышала бы и не допустила бы к своему священному действу. Но по сути она же читает лекции из своей книжки. Которую « вы можете купить в магазине за двести пятьдесят, я вам, как своим студентам продам ее за двести», – Марк очень похоже изобразил их преподавательницу, изменив голос и жесты.

– Просто читает и все. Медленно, заунывно, ужасно скучно… Так что, я, пожалуй, куплю ее книжку, прочитаю дома с комфортом и, мне думается, на лекции вообще тогда стоит забить. Преподы заунывно читают свои лекции, стоя или сидя, как мумии, семинары проходят вяло и очень редко. Мы много пишем, совсем не говорим, а многие даже не слушают. Смены деятельности никакой, практика предусмотрена на последних курсах и то, сколько на нее отведено – ничтожно мало.

– Да, но как обычно говорят: высшее образование предусматривает просто помощь… В основном ты должен заниматься самостоятельно. Так нам объясняли.

– Нам так объясняли, чтоб снять с себя ответственность. Если что, мы сами виноваты. А в таком случае, чем отличается дистанционное образование от дневного? Зачем же тогда тратить время на эти пары, если можно пойти работать, а весь материал, который нам тухло преподается проработать самостоятельно дома? Разницы никакой. Но все-таки есть плюсы.

– Какие же?

– На парах можно почитать много книг, а под заунывное чтение сладко уснуть.

– Да, только, чтобы тебя не заметили, – усмехнулась Алина. – Послушай, но ведь Семен Семенович совсем другой?

Семен Семенович, как в школе, старался менять виды деятельности. Сначала они слушали и писали, потом он просил законспектировать, давал самостоятельные задания. Его лекции были оформлены в виде презентации, они смотрели обучающие фильмы, тут же анализировали их. В общем, на его занятиях жизнь била ключом, и все работали. Возможно, на старших курсах в этом потребности не было, но младшие курсы еще не успели опериться, и поэтому этот школьный прием был для них очень кстати.

– Да, Семен Семенович крут. – согласился Марк. – Но, видишь, его мало кто любит из его коллектива и наверное из-за того, что студентам комфортно с ним. Ведь они считают, что все, что он делает – прыганье, недостойное профессора.

– Да, я помню, как его при нас обсуждали Ветряков и та же Овсяникова.

– Я проеду с тобой.