Дмитрий Ивницкий - Сокровища Кондратия Булавина

«Хорошая женщина, это она в знак благодарности застелила мне постель», – решил Иван.

А когда он переоделся в спортивный костюм и прилёг на полку, услышал сверху тихий женский голос:

– Спасибо вам, этот наш попутчик, когда вернулся назад в купе, извинился перед нами за своё поведение, убрал со стола и потом был такой вежливый.

– Пожалуйста! Но это не моя заслуга, просто этот гражданин оказался очень понятливым. Спокойной вам ночи!

– И вам спокойной ночи! – пожелала она.

Копеев повернулся лицом к стенке и под стук колёс через несколько минут уснул. И вот он проснулся, почему-то болела голова, наверное, от духоты, да и спать не хотелось. Иван встал, оделся, вышел в коридор вагона и подошёл к окну, из которого увидел в стороне, невдалеке, здание вокзала. Потом вагон дёрнулся и двинулся в сторону от вокзала.

«Вероятно, наш вагон и два других перецепляют к другому составу. Уже сегодня во второй половине дня буду на месте. Что меня там ждёт?» – подумал он.

Иван начал вспоминать последние события своей жизни. Проработал двадцать пять лет в уголовном розыске, и из них пять лет начальником отдела по раскрытию тяжких преступлений против личности в областном управлении. Работа ладилась, был на хорошем счету у руководства управления. Всегда поручали самые сложные дела, и им раскрыто немало резонансных преступлений. Три раза на полгода выезжал в Чечню. Во время последнего миротворческого пребывания, при выезде в Аргунское ущелье, на задержание группы боевиков приняли с ними бой, в котором погибли два его лучших друга – Орлов Николай и Берестов Виктор, прикрывавшие отход их отряда из десяти человек, так как бандитов оказалось в несколько раз больше.

С Николаем и Виктором они подружились ещё в школе милиции. Вместе посещали дополнительные занятия по самбо и рукопашному бою. Все трое были распределены в один из районных отделов милиции города, где учились. Копеев и Орлов были направлены в уголовный розыск, а Берестов в службу борьбы с хищениями социалистической собственности. Потом дружили семьями. Не прервалась дружба и когда Ивана перевели работать в областное управление уголовного розыска. Орлов к этому времени уже возглавил службу уголовного розыска РОВД, а Берестов стал начальником отдела борьбы с экономическими преступлениями их родного райотдела.

Копеева очень потрясла гибель друзей. Он напросился сам доставить тела товарищей их семьям, чтобы помочь им с похоронами, хотя оставался ещё месяц до окончания его командировки.

Гробы с телами сотрудников, геройски погибших при исполнении служебного долга, были выставлены в фойе райотдела, и в день их доставки Иван был занят организационными вопросами, связанными с похоронами друзей, а также утешением их жён и детей. Домой он смог отправиться только во втором часу ночи.

Подойдя к пятиэтажке, где на третьем этаже находилась его трёхкомнатная квартира, он посмотрел на свои окна. Свет в них не горел, только в их спальне тускло отсвечивались стёкла от ночного светильника.

«Спит при ночнике, боится оставаться в квартире одна», – с теплотой подумал Иван о жене.

Их дочь Лариса уже жила своей семьёй, рано, в двадцать лет, вышла замуж, и тоже за сотрудника милиции, подчинённого Копеева. Заходила иногда к нему на работу, где и присмотрела себе лейтенанта, и вспыхнула между ними любовь. Этот парень нравился Копееву как работник, и товарищ он был надёжный, за чужие спины не прятался. Поэтому сразу дал согласие на их брак. А вот жена Лена это известие встретила болезненно. Ей хотелось видеть дочь замужем за успешным молодым человеком из материально обеспеченной семьи. Как она сказала дочери:

– Поживёшь с нищим милиционером, как я с твоим отцом, только тогда познаешь свою ошибку. Да ещё постоянные переживания из-за его частых задержек допоздна на работе.

Чтобы не будить жену, Копеев открыл дверь своим ключом и тихо прикрыл её. В коридоре горел ночной светильник. Иван поставил сумку рядом со шкафом-прихожей, снял китель и, вешая его, обратил внимание, что на вешалке висит чужой пиджак из дорогой ткани, модного покроя. А на полу стояли модные туфли, на несколько размеров больше его. Он сразу всё понял, и его пробила нервная дрожь, сказались переживания последних дней. Но по привычке «взял себя в руки», и уже с хладнокровной усмешкой в отношении себя подумал:

«А ведь Лена не ждала меня так рано из командировки. Получается, как в том анекдоте: „муж за порог – любовник на пороге“».