Анна Щербак - Ромашковое поле

– Паша, – начал Саша. – У нас будет двойня! – сказал он восторженно. – Генетика берет своё!

– Ого! Ну и повезло же вам! – единственное, что я мог выдавить из себя, услышав эту новость, и не проявил никаких эмоций.

– Ты не рад? – спросил Саша, разочаровавшись моей реакцией.

– Почему на рад? Рад! – стараясь улыбаться, добавил я.

Мне совсем было не радостно, наоборот, ком подступил к горлу, потому что я вспомнил, как Надя хотела детей – двоих: девочку и мальчика. «А лучше двойню, чтобы им было легче друг друга поддерживать. Как вы с Сашей!» – говорила она.

Эти слова в моей голове заставили меня очнуться и понять, что это новость очень важна для брата и моя поддержка нужна ему. Надя, когда ее уже и не было в живых, все равно несла только свет и любовь. Вот и сейчас, благодаря ей я вовремя спохватился и дал понять брату, что рад за него, обняв за плечи и обещав оказать любую помощь.

Так и существовали мы, как две разные реки, несущие воды рядом, но не соединяющиеся в один поток, а самостоятельно следующие в своём направлении. Жизнь моих родных, наполненная смыслом и радостью, и моя пустая, бессмысленная, серая и тоскливая. Вроде бы и рядом, а не вместе.

Прошло несколько месяцев. Лена была на 9 месяце беременности, Сашка летал от счастья, что скоро станет папой, мама много времени проводила с Сашей в подборе всего необходимого для малышей. А я готовился к учениям.

В нашу войсковую часть должны были прибыть пехотные и танковые войска из разных городов России. Учения планировались масштабные. Между службой я пребывал в местных пабах и забегаловках, приходя домой глубокой ночью, в крайне тяжелом состоянии. Утренняя головная боль не мешала мне идти на службу, хотя вялые и незаинтересованные действия раздражали начальство, и они уже точили зуб на меня, планируя после учений отстранить, а затем, учтя все формальности, уволить со службы. Я это предполагал, но мне было все равно.

До учений оставалось пару дней. Мне разрешили взять один день на отдых. Сашка пришёл взволнованный, с новостью о том, что Лену положили в больницу под наблюдение. Роды могли начаться в любой момент, и в больнице ей было находиться безопаснее, под присмотром врачей. Он очень волновался, и мама предложила ему остаться ночевать у нас. Планировался совместный ужин и душевные вечерние беседы с ностальгическими воспоминаниями. Этого больше всего я не переносил и поэтому, улучив удобное время, сбежал из дома в ночной клуб.

В клубе я встретил своего однокашника Валерку. Тот всегда был добрым кутилой. Он неплохо зарабатывал на собственной автомойке, но и также не задумываясь тратил деньги на выпивку и азартные игры.

Валерка обрадовался, позвал меня за свой столик, и вечер уже предполагал фееричное продолжение, без которого не мог существовать мой школьный друган.

– Ты только подумай, – говорил невнятно Валерка, после шестого стакана виски. – Зачем жениться? Потом эти пеленки, нервная жена… никакой свободы… – жевал он тяжелым языком. – Это не для меня, я сказал.... А твой брательник-дурак… – показал он у виска пальцем.

Я соскочил, пытаясь сжать кулаки и врезать Валерке за его высказывания про моего брата. Но меня подхватил его друг и усадил на место.

– Ты не смей! Не говори о моем брате своим поганым языком, а то задам тебе! Мало не покажется! – нервно кричал я сквозь громкую музыку.

Нас растащили и решили примирить большой кружкой пива. Пока я ходил в туалет, Валерка подмешал мне в кружку чего-то такого, что сбило меня с ног и совершенно отключило сознание. Как я добрался до дома не помню. Помню только тот момент, когда мама меня била по щекам и что-то причитала, заливаясь слезами:

– Горе, какое горе случилось Паша…

Сквозь слёзы и неимоверную головную боль я ничего не мог понять. Обо всем в подробностях я узнал позже.

Ночью меня привёл какой-то парень из клуба. Я еле волочил ноги. Он попросил у мамы денег, ссылаясь на то, что потратился на оплату моего счёта в баре и такси. Мама отдала ему довольно круглую сумму, ничего не спрашивая. Меня уложили на кровать, и я провалился.

Утром мне нужно выходить на службу. Первый день учений, самый ответственный день. Каждый должен выполнять свою задачу. Моё отсутствие заметил командир части. Он сразу начал звонить. И после безуспешных попыток, решил приехать ко мне домой, так как время ещё позволяло до начала учений. Конечно командир пёкся за свою шкуру, так за отсутствие солдата, а не говоря уж об отсутствии офицера, которым я являлся, его по голове не погладят.