ВАДИМ ГОЛУБЕВ - Несколько часов до конца лета. Рассказы

Так, и жил, прилетая в Москву, как правило в конце мая, чтобы встретить там лето. И надо же – оно всегда подкрадывалось незаметно. Тоже сейчас! Забыл задвинуть светонепроницаемые шторы. Разбудило солнышко. Легло своими ласковыми, еще нежаркими лучами на лицо. Прошлось нежным, приглушенным, июньским светом по комнате. Застыло на портрете давно «ушедших» родителей. Он заварил чашку коста-риканского кофе, коего всегда привозил большой запас, поскольку не признавал другого. Прихлебывая крепкий, ароматный напиток, вышел на балкон. Легкий, теплый ветерок поиграл в волосах, забрался под шелковую пижаму. А солнечные лучи гуляли по уже темным листьям берез, всегда темным иглам сосен, светло-зеленым побегам ржи на фермерском поле неподалеку от жилого комплекса. Незаметно пролетит лето. Поначалу пожелтеют полевые злаки. Затем их скосят, оставив посеревшую землю. Потом пожелтеют листья берез и опадут за одну ночь. Останутся лишь вечно темные иглы сосен. А там небо затянут серые тучи и забарабанит по стеклам нудный осенний дождь. Тогда – «домой»! К джунглям до горизонта, громадам вулканов, всегда комфортной воде двух океанов. Ну, а сейчас настало главное время года, когда можно поработать и отдохнуть от души. Когда можно столько сделать, натворить, начудить, накуролесить. Время года, ради которого стоит жить.

Она пережила всех подруг: сверстниц, моложе ее, намного моложе ее. Пережила всех в своем роду. Девяносто три года – не кот начихал! Однако была бы молодцом, не начнись старческая атрофия суставов и мышц. Все чаще подводили ноги. Временами падала. Звонила по телефону сыну. Тот приезжал, укладывал на кровать, вызывал скорую помощь. Медики приезжали, заявляли об отсутствии в необходимости госпитализации, перекидывали на попечение врачей из муниципальной поликлиники. Те выписывали массу дорогих, ненужных, а подчас опасных для стариковского здоровья лекарств. Их она не принимала, использовала то, чем привыкла поддерживать себя десятилетиями.

Вот и сейчас «завалилась». А звонить некому. С невесткой расплевалась лет тридцать назад. На внука, коего растила и воспитывала более двух десятилетий, надежды никакой. Некогда добрый мальчик в одночасье прервал все отношения, заблокировал ее номер в своем мобильнике. Почему так случилось? Ее постоянно мучил этот вопрос. Может быть, накопившаяся годами усталость от совместного проживания под одной крышей дала себя знать? В результате брошенное ею резкое слово перечеркнуло все отношения. Внук предпочитал немного зарабатывать, но вольготно жил. Мог даже поспать на работе. Однако никаких высот не достиг. Влепила ему как-то: «Неудачник»! Внук съехал и открыл свою фирму. Верно, какие-то деньжата были накоплены. Теперь благоденствовал. Но даже с праздниками «бабку» не поздравлял. Не поздравил и с такой датой как девяностолетие. Надежда одна – на сына. Беда, что сын вернется только завтра. Возвращаясь из командировок, он прямо с аэродрома приезжал к ней. Открывал своим ключом, вваливался в квартиру загорелый, пропахший то пустыней, то запахом тропиков, перемешанных с запахом океана, то горами, то джунглями. Привозил ее любимые духи «Шанель номер пять», шербет, рахат-лукум, которые делали только на Ближнем Востоке. Вез какой-то невиданный в России кофе и чай. Еще много чего вез. Сынок уж немолод. Семьдесят, а все держат. Отправили на военную пенсию по возрасту да выслуге лет, но уговорили продолжить вольнонаемным. Сам сын нередко говаривал, дескать трудно без него придется. После каких только академий не работают у них люди, а пустяковой бумажки составить не могут. Да и быстрого, правильного решения в оперативной обстановке тоже принять не умеют. Оттого приходится на склоне лет болтаться по всему миру. Разумеется, чем занимался сын в командировках, не рассказывал. Не говорил даже, в какую страну летал. «На Средний Восток или в Центральную Америку, или в Африку», – отвечал он на вопросы.

– Как там люди живут? – спрашивала она.

– Мягко говоря, хреново живут. Есть, конечно, богатая и очень богатая публика, но большинство влачит убогое существование. Ну а нам приходится разбираться, что в той или иной стране наворочали «сильные мира сего».

В этот раз она упала и удачно, и не очень. Не очень, потому что не в гостиной, где стоял телевизор, находился книжный шкаф, до которого можно было доползти. Скрасила бы «досуг». Зато в спальне на журнальном столике всегда стояли кружка с кофе и бутылочка воды, лежали упаковки с лекарствами, конфеты, пачка печенья или вафель. На кровать самой не взобраться, а вот стянуть подушку и одеяла, устроить лежбище – запросто. Сложно без сиделки, но она ненавидела чужих людей в доме. Теперь надо набраться терпения и ждать.