Мария Кандинская - Благословенные рассказы

В этом последнем на сегодня подъезде домофон что-то не отвечал, хотя, наконец, трубку взяли на верхнем этаже, это был голос милой девушки, почти детский, хотя и с глубокими нотками – кажется, это была старшеклассница. Ей, видимо, тоже понравился его голос, потому что раздался звон открывающейся двери. Так и есть. Вениамин начал подниматься на самый верхний этаж, лифт не работал, и ему казалось, что он теряет свои последние человеческие силы, поднимаясь на 17-ый этаж. Но ему казалось, что задумчивый голос девушки, открывшей ему домофон, стоил такого подъёма.

Он шёл, молясь, и от этого было легче. Его длинные ноги, вполне тренированные за всю его миссионерскую деятельность, еле переваливались и шаркали по ступенькам вверх.

Наконец, он дошёл до верхнего этажа, и навстречу ему щёлкнула замком и открылась двойная дверь.

– Это Вы, которые сейчас звонили по домофону? Поднимались без лифта? Простите, Христа ради! Так высоко! Заходите к нам, если хотите. Мы с со старшей сестрой проводим вечер, ждём маму с дежурства – едим пиццу, скучаем… – говорила миловидная девушка, и теперь интонации её голоса были совсем не задумчивые, скорее наоборот, она болтала без умолку. Казалось, дверь ему открывала совсем другая девушка, более романтичная, что ли….

Вот и подошла старшая сестра миловидной болтливой девушки – она была более серьёзно настроенной, и сказала, чтобы гость простил её младшую сестру, потому что она легкомысленно открывает двери незнакомым людям.

– Но Вы мне симпатичны, – сказала старшая сестра, внимательно глядя на него – заходите к нам, заодно и погреетесь и отдохнёте с дороги. Кажется, Вы сильно устали за сегодняшний день?

– А мы тут пиццу едим, и скучаем. У нас мама работает на конвеере, в небольшом заводике, в компании, производящей лимонад. У неё сейчас ночное дежурство, а мы ночуем одни. – Проговорила скороговоркой младшая. – я заканчиваю школу, последний класс, а Вера – она уже старая, уже учится в колледже, и уже практикует, как медсестра вместе с женским доктором.

Он понимающе кивнул, был немногословен вначале, и принял приглашение сестёр об отдыхе и о позднем ужине всем вместе.

Он разулся в прихожей, снял и повесил на вешалку свою ветхую ветровку, и прошёл на кухню, где всё бурлило и готовилось, и звало ароматами только что приготовленной разнообразной еды.

– Вера говорит, что я объедаюсь, а я сколько не ем, всё равно не толстею. Это она склонна к полноте, и всех худеть призывает, чтобы ей одной скучно не было. Да, есть ещё пицца. И, если хотите, я Вам покажу один фокус.

– А я Оля, кстати сказать.

– Чтож, приятно познакомиться, Оля. Меня зовут Вениамин, я рассказываю библейские истории людям, рассказываю о Евангелии, об искупительной жертве Христа, отданной за наши грехи…. И ещё я собираюсь поступать в институт теологии – это наука об изучении религии…. Чтож, Оля, показывайте Ваш фокус.

– Да, а Вы же нам что-нибудь расскажите интересное, после ужина?

– Договорились.

Тогда активная Оля подошла к раковине с водой на кухне – и открыла там третий кран – из крана полился лимонад, совершенно настоящий лимонад, он шипел и искрился, пах лимонадом и на вкус был лимонадом.

– Наша мама же работает на лимонадном заводике, здесь, неподалёку, и когда наш новый дом только строился – кто-то перепутал трубы нашего дома и завода, и вот, мы имеем третий кран с лимонадом. Удивили мы Вас?

– Вполне, девочки. Лимонад этот у вас, как благодать Божья, которая изливается через Евангелие….

А сейчас я бы не отказался поесть чего-нибудь, что сами предложите, у меня был такой напряжённый и беготной день.

– И чего Вам дома не сидится в такую погоду ? – Плаксиво заметила старшая сестра.

Она подала ему большое блюдо лечо и два куска обещанной пиццы.

– Отец и сын и Дух святой, посети наш дом простой. Эта пища на столе – знак твоей любви ко мне. – практически про себя, тихонько произнёс Вениамин, и принялся угощаться предложенным. Девочки поглядывали на него удивлёнными глазами. Но он ел аккуратно, хотя и быстро. И его странность до сих пор выразилась только в этой маленькой молитве, которой он начал свой ужин.

Девочки тоже устроились за столом, и тоже не отставали от гостя в угощениях.

Оля внимательно, даже пристально разглядывала случайного гостя.

У него было тонкое лицо с тонкими чертами – тонкие рот и нос, и большие серо-зелёные глаза с глубоким выражением сострадания, это выражение было, как будто, застывшим в его глазах. Волосы его с прямым пробором были слегка отросшие, и он собирал их в хвост, или распускал, как сейчас.