Андроник Романов - Краткое руководство по левитации

– Ну как знаешь… Да она не кусает, – Ильин потрепал Альму за загривок. – Это она так знакомится. Не обращай внимания. Далеко летишь?

– В Москву. Переезжаю. Насовсем.

– Клево. К родственникам?

– Нет. Поступил в Литературный институт на заочку. Хочу переводиться. На очное отделение.

– А что пишешь?

– Ну так… Всего понемногу, – ответил я.

– Стихи? – не унимался Ильин.

– Ну и их тоже, – улыбнулся я.

– Зачтёшь?

– Ну… – честно говоря, я не был готов вот так с ходу декламировать здесь, на этой кухне.

– Но сначала дунем, – перебил меня Ильин. – Дунем? Витка, ты как?

– Ты с ней разговаривал? – Виолетта сняла с плиты засвистевший чайник.

– Давай потом, – махнул рукой Ильин, – Человек уезжает завтра, а ты… Успеется…

– Ну-ну… – Виолетта налила кипяток в заварник, достала из холодильника литровую банку с молоком.

– Как будешь пить? По-русски или по-казахски? – спросила она меня.

– Наливай ему по-казахски. В Москве чай пить не умеют. Прикинь, они там чай сырой водой разбавляют! Дикие люди! – Ильин постучал пальцем по лбу, пододвинул к себе пепельницу, полез в карман, вытащил помятую коробку «Беломора», щелчком выбил папиросину и принялся, сминая курку большим и указательным пальцами, ссыпать табак. В пепельнице образовался десятимиллиметровый курган.

– А вы знаете, что сигаретные фабрики во время войны переводят на выпуск патронов? Видите, калибр такой же. Это специально сделано, – Ильин показал нам пустую бумажную гильзу, положил ее аккуратно на стол, вытащил из кармана спичечный коробок, щепотью достал из него немного травы, положил в середину ладони левой руки, подхватил правой бумажную гильзу и принялся ловко ее набивать. Травы хватило в аккурат под самый кончик, который Ильин закрутил двумя пальцами в конус.

– Взрывай, – протянул он мне папиросу.

– Эй, ты с нами? – Ильин дернул Виолетту за носок, но она не отреагировала.

Мы с ней сидели на полу в комнате, она – с закрытыми глазами, я – в состоянии полуобморочного удовольствия от самой возможности вот так вот просто сидеть на полу и ни о чем не думать. Ильин лежал тут же, у наших ног, пользуя Альму в качестве подушки.

– Ну как всегда по накурке. Ушла. Можно в уши орать. Ноль!

– Не только по накурке, – сказал я, – Она еще так читает. Прочтет абзац и уходит. Нужно вот как…

Я придвинулся к Виолетте, протянул руку и дотронулся до ее щеки. Она вскрикнула как от ожога и тут же открыла глаза.

– Виолетта… Ты меня слышишь? – позвал я.

Виолетта повернула ко мне голову:

– Конечно слышу, – медленно произнесла она, – Идиот… Сколько раз я просила так не делать… Я в порядке.

– Минуту назад нам так не казалось. Да, Вадим?

– Минуту назад вас с Вадимом тут не было.

– Разве? – я посмотрел на Ильина.

– Ну что ты, Виточка. Это же мы, – подхватил Ильин и вяло махнул Виолетте шестипалой рукой.

– Ты должен был с ней поговорить. – Виолетта, вытянула в его сторону указательный палец, ставший вдруг неестественно длинным и острым.

Я зажмурился, встряхнул головой и когда открыл глаза, все стало снова обыкновенным – Ильин, Виолетта и ее палец.

– Ты хотел почитать, – сказал мне Ильин, не обращая внимания на Виолетту.

– Что почитать?

– Стихи, – весело сказал Ильин.

– Стихи? – спросил я почему-то у Альмы.

Альма кивнула. И, кажется, это заметил Ильин, потому что тут же сел, хлопнул себя по коленке и захохотал, заржал в полный голос, раскачиваясь и пытаясь обнять то улыбающуюся Виолетту, то перепуганную Альму, которая, в конце концов, заползла под свисающее с раскладушки одеяло.

Когда все успокоились, и меня плавно накрыло какой-то необъяснимой сентиментальностью, я спросил Виолетту:

– Слушай, а это… Что ты там видишь?

– Их, – Виолетта ткнула пальцем в пустую стену напротив.

– Соседей? – не понял я.

Мне показалось это забавным, но, видимо, мне одному, потому что Ильин собрал расплывшуюся было физиономию в подобие осмысленной озабоченности и спросил вполне себе трезвым голосом:

– Снова? Давно началось?

– Неделю. За день до того, как Светка привела его, – Виолетта кивнула в мою сторону, – Да не твоя Светка. Кондрашевская.

– Ну понятно, – сказал Ильин.

– А что началось? – спросил я.

– Глюки у нее начались, – пробормотал Ильин.

– Ничего это не глюки. Они всамделишные, – сказала Виолетта, – Зачем ты так говоришь?

– Ну да… настоящие. Расскажи ему, – Ильин посмотрел на меня.