Александр Макушенко - Агония бессмертия

А теперь я старею. Это проявляется тем, что у меня по утрам лицо никуда. Что с ним делать я не знаю. У меня клавиатура стареет, конечно, быстрее, но мой план таков, чтобы просыпаться со свежим лицом. Ухи трансексуалов говорят, что надо использовать притирку и ничтожное количество героина, чтобы посвежеть. Насчет гера я согласен, но я его помню, на нем плохо!

Причем ровно настолько, что ты начинаешь активно тратить деньги. А что принимал я в последний раз? Говорят, что то наивное, ровно настолько такое, что духом стал и во времени пошел. Я спрашиваю у того, что тот принял, и он говорит, что магнезию, и адское количество чего то такого, витаминов, что пошел гулять и телу подцепил. Ну я намазался малом виноградных косточек, и теперь сижу и думаю, уже меньше, то будет с моим фейсой такое, что мне понравится. Масло еще свежее, и его много.

Лики умерших. Ты их не видишь, либо это не совсем физическое. Но они часть сознания имеют, и ты этим пользуешься, чтобы получить себе компанию. Тут нету ничего страшного. Хотя да, сначала напрягает. Как и старость. Хотя мне сейчас тридцать, я не первый раз живу. Воспоминания смутные. Но как все духи, брезгую собой. Бывало всякое. Но я жил одиноко. Вспомнить нечего. Министр СССР.

Алевернис. Я достоин этого имени, как Казиила Малевича. Тоже много всякого натворил. Однажды Мировую Войну вызвал. Третью. Она была наркотического направления, летали самолеты и распыляли наркотики. Ох драк было между соседями. Но так как я не дрался, а только бил свою девушку за нож и беременность (она была трансексуалкой) то считаю, что мои соседи полные уебки. Но шла война, я проводил религиозное жертвоприношение, в кругу икон с гитарой, и там были приятные моменты, например, групповуха с девочками – подростками.

Но все прошло уже с Жертвоприношением меня. Война продолжалась и меня отшвырнуло во время на два года назад. В итоге были старые вещества, никакого секса и никакого богослужения. Но я купил мини усилитель, влез в долги и вообще, сделал столько покупок, что считаюсь довольным. Но надо было продуманней. Продуманней, говорю, чтобы все запомнилось. И вообще, кто придумал кредиты, кредитки и долги? Бог их запрещал! А все потому, что он круто влезает в долги, едва увидев банк. Справедливо запрещал. Мы тоже такие. А теперь запрети нам ходить в школу, и отправь на работу. Чтобы деньг были на сигареты.

Так вот, старость. Маска помогла. Нанес на себя масло из виноградных косточек, дряблость почти ушла, остались поры, сидим и думаем, что будет дальше.

И что сейчас? Справедливо сидим и считаем, что магия на что то пригодна. Во первых, она сокрушает. Во вторых, кого? Все пророки чего то химичили, зарекали, предрекали исполнялось. Но нам того нет. Мне на веки дом, котором ремонт надо делать. Теперь я знаю, что есть обои и клей, может, выживу.

И сейчас я, Гавриил Малевич, зачитаю вам сказку. В далеком 3070-м я был молоденьким трансексуалом. Мне было плохо. Я жил на таблетках и много спал. Сейчас я тоже сплю по двенадцать часов в сутки, но зато с каким эффектом! Например, пашу по многу. И тоже ничего. Смотря, чем занимаешься! И в итоге вечность усекла, что за ней следят, и я просто провожу так время, зная, что в случае чего либо помолодею, либо вернусь буквально во время юности. Книга пропадет. Но я буду жив и молод, а эффект останется другой Время никогда не повторяется. Никогда. Вот и вся загадка времени.

В старое время это был унылый дом с открываемым лифтом, где я падал в шахту только так. Но чем закончилось? Меня два раза раздавил лифт! Прохожие спасли и отодрали. И я пошла в монахини. Но чем все закончилось? Смертью и сворачиванием времени. На то он и далекий 3070, год. Год безумства, волшебства и закопанного. Теперь я сижу, пахну и считаю, что все круто.

Чем мне питаться? Теоретически, мне хуже, чем до появления холодильника в моем доме. Тогда еда кисла за день, я готовил на час и всегда был у плиты, всегда был голоден, ел по десять раз в сутки, и думал, что умираю с голода. Но, наверное, я умирал от тоски и путал причины. Сейчас у мамы легкая фаза бессмертия, и я сейчас считаю, что нам пора дальше, к полному маразму. Например, к воскрешению с долгами. А попытка осязать вечность кончается такими вот книгами и молодостью. Она важнее мудрой старости, тем более, что ее все равно нету.

Не было никого из седины, кого можно было бы почитать. Отвергай библию, ее писали жалкие люди. А иногда и вовсе прохожие, например, Иеремия, которому запрещено было вставлять хоть строчку в пророчество.