Анна Богуцкая - Дневники офисного планктона

– О-о-о-о, единогла-а-а-зое такси, – пропел попугай по слогам и добавил: – Аха-ха-ха-ха-ха! Рыба копченая?

– Сам ты рыба копченая! – Семен Алексеевич не выдержал и рассмеялся сам.

– Давайте выпьем! – снова предложил попугай. – Коньяку! И водки можно.

– Тысяча чертей! – сказал владелец. – Хватит. Несите коньяк! И рыбу копченую. Бог с ней.

– А потом пивка шар-рахнуть! – со знанием дела заключил Миша.

P. S. Компания, в которой живет попугай Миша Боярский, работает до сих пор.

Ранней весной, когда все сердца ждут перемен, к нам пришел новый начальник одного из отделов продаж Сергей Сергеич. Все его знали, потому что свою карьеру он начинал как раз в нашей компании много лет назад.

Сергей Сергеич имел спортивную фигуру, смазливое лицо, был помешан на здоровом образе жизни, а больше всего на свете любил деньги и настольный теннис. В тот же день в одной из переговорных установили стол для пинг-понга. В кабинет Сергей Сергеича, прямо под его зад, привезли ярко-красное кресло.

– Стыд-бища какая! – заметил на это попугай Миша Боярский, проживающий в конференц-зале.

На следующий день паровозом за Сергей Сергеичем в отдел продаж пришла его сотрудница с прошлой работы Ира. Она была тоже спортивна и имела модное по тем временам лицо, которое сложно было вспомнить, если уж захочешь. Одновременно Ира была похожа на икон стиля того времени – Сару Джессику Паркер и Дженнифер Энистон, а также всех их клонов.

Мир еще не знал надутых губ, брежневских бровей и коровьих ресниц. Аккуратно выщипанные в салоне красоты брови Иры подчеркивали узкий лоб и добавляли выразительности небольшим голубым глазам. Все знали, что косметику она покупает в модной сети «Рив Гош», на ее ресницах тушь L’Oreal, а на губах помада Lumene. На Ире были красные туфли, красный костюм, красный ремешок на часах и, подозреваю, красные трусы. С креслом Сергей Сергеича они составляли очень гармоничный союз. С самим Сергей Сергеичем они были схожи любовью к деньгам и настольному теннису.

Своими правильными привычками, идеальными фигурами и модной одеждой эта парочка тут же вызвала зависть. О них шептались в туалетах, коридорах, переговорках, многое долетало до скрытых в перьях, но чувствительных ушек Боярского.

Сергей Сергеич с Ирой были дисциплинированны и совершенно не сомневались в себе. А их тренированные алчные глаза только и искали, чем бы поживиться.

Первый свой день Сергей Сергеич решил начать с малого – переформатировать работу клиентского отдела. Для этого он решил каждое утро проводить тренинги, на которых наставлял сотрудников. Со стороны эти мероприятия выглядели как школьные уроки НВП.

– Ты почему опаздываешь? – зло говорил он замешкавшемуся на парковке молодому торгашу.

– Сколько звонков вчера сделал? – нависал над другим.

– Сколько запланировано встреч на этой неделе? – вопрошал у третьего.

Затем начинал учить продажам. Суть этого обучения сводилась к простой формуле: научиться производить впечатление на любого клиента.

– Что у тебя не так? Может быть, купить дорогие часы? Или сменить гардероб? Мы, по-твоему, хлеб здесь печем? Мы квартиры продаем. Как купить квартиру у нищеброда? – вещал он ежеутренне.

– Вы любите то, что продаете? – говорил он. – Представьте себя в этой квартире. Что вам нравится, а что нет? Думайте о том, что нравится, когда общаетесь с клиентом. Расскажите, какой бы сделали ремонт. Посоветуйте дизайнера интерьера. Вы сами как живете? Меняйте свой образ жизни к лучшему. Каждый день. В вас должен быть шик!

В Сергей Сергеиче шик был. В Ире было два ведра шика. Но, глядя на наших торгашей, можно было сказать только одно: все они живут с мамой. Выглядели они безлико, и из их рук совсем не хотелось есть.

За исключением огромного Димона. Мало того что он за всех делал месячный план, так еще отличался незабываемой внешностью. Черные волосы, черные брови и глаза, большой живот и громкий смех – такой был Димон. Он приехал в Петербург из Ростова-на-Дону, и, глядя на него, я понимала, почему донские казаки все еще в почете.

По нему нельзя было сказать, что он живет во дворце, но, честно говоря, внешний вид Димона вовсе не вызывал мысли о его месте жительства.

Димон был абсолютно брутальным мужиком, он потел, как конь, ел, как конь, жил, как последний день, и вряд ли ему требовалась дополнительная порция харизмы. Появляясь где-то, он неизменно перетягивал внимание на себя. Он острил, создавал настроение, воодушевлял одной улыбкой.