Александр Левченко - Каждый новый день – правда

Оставил бы на пару минут, – сказал Кошкин. Вся комната была в дыму так, что некоторые предметы интерьера опять стали теряться из виду пьяного сознания Кошкина. – Дышать и так нечем, – но Дёмин как будто и не слышал его.

Эти таблетки, – говорил он. – Они что-то делают с твоим сознанием. Ты как будто перестаёшь принадлежать самому себе. Всё, что тебе остаётся это лежать, пускать слюни и ходить под себя. Когда я попал в это пристанище для психов, я не мог поверить, что дошёл до того, что люди считают меня сумасшедшим. Я смотрел вокруг и видел только ходячих мертвецов, которые вечно что-то бубнили себе поднос, изредка поднимая глаза, как будто искали что-то, но, не найдя, снова всматривались в пол на лужу слюней, которые стекали с их губ. Я не спал целыми сутками, понимаешь, Дима? Сутками! Днём спать было запрещено, а ночью, – он помолчал, как будто пытался что-то вспомнить. Потом посмотрел на Кошкина. В этом взгляде было что-то пугающее. – Ночью спать было невозможно из-за оглушающего крика, который доносился из каждой палаты. Психи кричали так, как будто самый страшный ночной кошмар неожиданно ожил и затаился где-то в углу палаты. Ты заперт, связан, скован по рукам и ногами. Ты обречён до первого луча солнца слышать эти крики, которые изредка прерываются на всхлипыванье и кашель. И вот тогда, именно в этот момент, ты впервые, по-настоящему чувствуешь себя сумасшедшим.

Дёмин замолчал. Он уставился на свои ноги и какое-то время не делал ни малейшего движения. Кошкину даже пришла на ум глупейшая мысль, будто Дёмин заснул, как несчастный старик на последних годах жизни, как вдруг он поднял голову.

Вить, ты как? – забеспокоился Кошкин.

Я живой, – улыбнулся Дёмин, после чего расхохотался дьявольским смехом. Он был пьян и совершенно безумен. – Вот смотри, я сделал это сегодня, – он расстегнул пуговицу на манжете своей клетчатой рубашки и засучил рукав по локоть. Среди множества старых шрамов легко можно было разглядеть один совершенно свежий порез.

Ты опять начал? – спросил Кошкин.

А я и не переставал, – ответил Дёмин. Он открыл окно и закурил ещё одну сигарету. Кошкин закурил вместе с ним.

Дёмин выглянул с окна и посмотрел куда-то в низ. Затем вдруг отвернулся и глянул на Дмитрия:

Вот боюсь высоты, но если за что-нибудь держаться, то могу на какое-то время задерживать свой взгляд.

Ты высоты боишься?

А ты не знал?

Нет.

Всегда её боялся, с самого детства.

Они оба замолчали на какое-то время.

А я темноты боюсь, – нарушил тишину Кошкин.

Да?

Ага… недавно это понял.

И как это проявляется?

Ну, как тебе сказать? Бывает такое, что выключаю свет и всё спокойно, сразу засыпаю. Особенно если хорошо устал за день, – он помолчал с секунду и продолжил. – А вот бывает, лягу спать и по полночи не могу уснуть. Всё думаю, что кто-то смотрит на меня из темноты. Бывает, не выдерживаю и поднимаюсь с кровати, осматриваю комнату, но никого не нахожу. Ложусь спать и снова чувствую на себе чей-то взгляд.

Дёмин слушал его внимательно, не перебивая. Когда Дмитрий замолчал, он сделал затяжку и, выдохнув сигаретный дым, сказал:

Я бы не решился осматривать комнату.

Почему?

А вдруг я действительно что-нибудь там найду.

В каком смысле? – Дмитрий посмотрел на него и выкинул наполовину целую сигарету в открытое окно.

Ну, ты боишься не темноты, а того, что в темноте. А что, если оно там действительно есть? Ну, знаешь, что-то такое, что не поддаётся логическому объяснению! И увидев это, ты просто, типа, сойдёшь с ума.

В следующий раз подумаю, прежде чем рассказывать тебе о своих фобиях, – рассмеялся Кошкин.

Тебя никто за язык не тянул.

Знаешь, в одной комнате с тобой я и без всяких призраков чувствую себя сумасшедшим.

Я тебя умоляю, – улыбнулся Дёмин. – В нашем мире все люди сумасшедшие. Они ничем не лучше, чем я. Просто у кого-то не хватает нервов притворяться, вот их и называют психами.

Я слышал, что если человек не отрицает того факта, что он, возможно, сумасшедший – значит он точно не сумасшедший.

Ну, каждый будет не отрицать этого факта, но в глубине души он всё равно уверен, что он-то нормальный.

Значит, ты считаешь, что все психи?

Конечно, психи! Ты только посмотри, как они живут! Чем они интересуются! Во что они верят! Эти войны, скандалы, эта зависть и их понятие Бога! Они же не в себе! Послушай, Дим, я хочу сбежать. Весь этот мир, – он на секунду задумался. – Он не слишком отличается от того мира в пределах больницы. Здесь те же психи, те же крики по ночам. Только они этого не видят.