House on the Lake - Post Blue

Со стороны левого уха стали доноситься странные гудящие звуки, можно было распознать звук капающей жидкости – это работают капельница и медицинская аппаратура, Пол потихоньку начинает понимать, что выжил после автокатастрофы, однако в ад он все же попал. И с пониманием происходящего к нему начинает приходить горькое осознание, что следующие два-три месяца, что он проведет в этом аду с таким соседом по палате, будут незабываемы. Незабываемы и мучительны.

– Кха! Кха-кха-кха… Кха! Твою же… – громко и жалобно прокашлял загипсованный человек, – сейчас бы все отдал за стакан воды. Где же эта медсестра?! Кха-х… Черт, реально бы за стакан воды сейчас бы человека убил. Хотя, нет, надо думать о чем говоришь, а то слова материализуются. Вот я попал сюда после аварии на Шеффилд-Паркуэй, – после этих слов Пол впервые с момента пробуждения напрягся, что-то вдруг пришло к нему в голову. – Ехал я на своем белом Ауди А3, немного подвыпивший ладно, не буду скрывать, хотелось ночью немного превысить скорость, ну почему же и нет, раз ночь и ни одной машины на полосе, – Пол слушает разговор загипсованной мумии, и разум его постепенно начинает отрезвляться от медицинского наркотика, – как вдруг только я набираю восемьдесят миль в час в меня врезается со встречной полосы какой-то придурок, отбитый на всю голову, чтоб его, – кажется, в Поле проявляются первые признаки активности, когда как в его разуме можно было услышать: «вот гнида». – Реально, что случилось с этим уродом я вообще без понятия, чувак тоже гнал, как угорелый, хрен знает, что должно было сподвигнуть человека на такое, может девушка бросила или собачка умерла, но на своей старой колымаге разъезжал, не дай соврать, со скоростью сто миль в час, – проснувшийся Пол слушал это и что-то воистину удивительное стало происходить с ним: теперь он мог немного двигать частями тела. – Я отключился сразу, как столкнулся с ним, кто вызвал скорую помощь не знаю, может тот горе-гонщик как-то успел, может водитель фуры, едущей рядом. Не знаю, вообще надеюсь тот мудак в своем старом черном автомобиле, чью марку я не успел разглядеть, но это и не важно, умер. С такими отморозками опасно жить в обществе, когда даже по ночам нельзя нормально проехаться.

Забавно, как слова влияют на поведение человека. Одни слова способны охватить ваш разум и затуманить бдительность, мгновение и вы уже в чарах красноречивого обаятельного афериста. А есть слова, способные сделать из мирного буддистского монаха второе воплощение Гитлера, интересная это особенность у людей. И как же удивительно наблюдать за тем, как токсичные, враждебные, ненавистные слова возвращают сломанному организму былую силу.

– Кха, в общем, главное, что я остался в живых, боже, но что, если бы я ехал с детьми или женой? Детей у меня, конечно же, нет, а если бы были? Уж не знаю, где этот идиот сейчас находится, но я бы ему точно все кости пересчитал. Если не автокатастрофа, так я его научу как надо ездить, вот был бы он в этой больнице, то я бы от него и мокрого места не оставил, – о да, Пол вскипает. – Жаль только, что такой шанс практически нулевой, ну реально, в Шеффилде же не дураки сидят, знают, что класть в одну больницу двух жертв одной и той же аварии по вине друг друга нельзя. Не хочется же им беспорядков, а как обидно то, что не смогу расквасить ему лицо.

– Хочешь расквасить?! Ну, так давай, я тут перед тобой, засранец! – неожиданно и яростно прокричал Пол и начал делать переменные движения конечностями, чтобы встать с кушетки.

– Ох, его же мать, вот это метаморфозы!

– Ну, давай! На словах то все круты! – Пол в состоянии звериной дикости расшатывает тело и койку, чтобы освободить левую ногу от подвесок.

– О-о, боже мой! – паникуя, проговаривает шокированная мумия.

– Зря ты язык за зубами не держишь, может быть остался бы сейчас и с тем и с тем, если бы молчал, – озверевший Пол высвобождает ногу и вот уже собирается вставать.

– Стой, я же не имел в виду, то, что говорил, черт, да я даже и не думал, что именно ты был тем водителем, давай, кха-кха, давай поговорим обо всем, как адекватные люди.

– Н-н-н-ы-ы-а… – протяжно и мучительно вопит Пол, пытавшийся встать с койки, но лишь тщетно падающий на землю, неспособный устоять на сломанных ногах, – Че-е-ерт! Черт!

– О, боже, нужна помощь срочно! Срочно нужна помощь! Мне срочно нужна помощь! Полный неистового гнева Пол лежит на полу, держа голову в сторону под койкой, сзади него отзывается звук чего-то открывающегося – это дверь, она сзади Пола, напротив окна, и через нее входит медсестра. Последнее, что на этот раз помнит Пол, это ошеломленный визг впечатлительной медсестры, жалобные оправдания его нового бубнящего загипсованного «друга» и укол снотворного, вколотый непонятно в какое место сломанного тела Пола Клэрсона.