Евгений Хафизов - Просто сохраняйте спокойствие

Кристина выхватила из кармана заполненный утром листок бумаги и подошла к коллеге.

– Диан, тут девушка звонила, представилась работником отдела кадров. Ты знаешь, у неё речь была очень странная, и я не уверена…

– Это Людмила, – подтвердив зародившееся у Кристины предположение о личности звонившей, ответила Диана и протянула руку к листочку, который держала в руках её собеседница. Она вгляделась в запечатлённый на бумаге хаотичный набор букв и объявила свой вердикт:

– Напиши по почте Леониду Викторовичу, чтобы он забрал посылку из ячейки в Сент-Луисе. Он всё знает. – Диана вернула листочек удивлённой таким быстрым анализом коллеге. – И в будущем проси её дублировать информацию на почту, так будет сподручней.

Диана посмотрела на часы и, развернувшись, двинулась в сторону своего отдела. А Кристина, оторвав растерянный взгляд от листка, заметила что за разговором всё это время наблюдал стоящий в конце коридора со смартфоном в руках Денис. Он смотрел на девушку, и на его лице играла стандартная, что-то предвещающая, ухмылка.

15:00

Одного взгляда за окно хватило, чтобы понять, что погода на улице стремительно портится. На небо, ещё недавно приветливо голубое, в мгновение ока наползли грозные тёмно-сизые тучи, превратив ясный весенний день в хмурые сумерки. Сильные порывы ветра растрепали ветви деревьев, расшатали фонарные столбы и вывески, разметали по тротуару неосмотрительно выбравшихся наружу прохожих. Угрожающе громыхнул прямо над ухом гром; с растущей частотой заморгали вспышки небесной фотокамеры. Природа дала людям ещё пятнадцать минут на то, чтобы найти себе укрытие, после чего обрушилась на город обещанной синоптиками первой в этом сезоне грозой.

Кристине было некогда созерцать впечатляющую картину буйства стихий, она снова торопилась к копировальному аппарату, за новой порцией никому не нужных бумажек. Но тут у неё на пути возникла непредвиденная помеха: повернув за угол, она резко затормозила, с удивлением уставившись на привалившегося к стене и вытянувшего ноги почти во всю ширину коридора уборщика Антона. Своим зажатым и подавленным видом он напоминал прячущегося от неприятностей ребёнка: голова опущена на грудь, вечные спутники-наушники сбились с шеи набок, руки зажимают уши, хоть на этаже и стояла почти полная тишина, лишь немного нарушаемая звуком сочащихся из далёких кабинетов голосов. Антон смотрел невидящим взглядом перед собой и тихо бормотал что-то себе под нос.

Кристина в нерешительности замерла на месте, рассматривая понурую фигуру молодого парня. Очень осторожно она подошла поближе и встала чуть сбоку, заглядывая Антону в полускрытое тенями лицо.

– Ты чего тут сидишь? – вкрадчиво поинтересовалась она, говоря как можно более мягким голосом. – У тебя всё в порядке?

Антон медленно убрал руки от ушей и перевёл на появившуюся в поле зрения девушку взгляд своих немигающих глаз.

– Я не люблю дождь, – проговорил он лишённым эмоций голосом, словно выгрузивший из памяти подходящий ответ человекоподобный робот.

Кристина посмотрела по сторонам, но длинный, тускло освещённый коридор был безлюден, так что обратиться за помощью или за советом было не к кому. Она снова повернулась к Антону.

– А что такого плохого в дожде? – спросила она, не зная, чем ещё, кроме разговора, можно помочь психически нездоровому человеку.

– А ты разве не знаешь? – приподнял брови Антон, продолжая всматриваться в девушку с бесстрастным выражением лица. – Боги ловят души в сачки и выжимают из них радугу, ракушками грехи вычищают, солью выпаривают воспоминания, высасывают через трубочку имена, а шелуху кладут на ладонь и сдувают, и обращается она в пар, который загустевает и проливается на нас с неба. – Он отвернулся от девушки и уставился себе на ладони. – И когда небесная вода попадает на нас, она впитывается под кожу, попадает в кровь, и мы уже не те становимся, что раньше. С того момента мы носим в себе частичку мёртвых людей, понимаешь?

Кристине стало не по себе от этой механической, но неожиданно чересчур складной речи от ранее казавшегося просто слабоумным уборщика. Впрочем, в его словах по-прежнему сквозил типичный бред безумца, так что нормальной такую беседу назвать было сложно. Пока девушка пыталась подобрать подходящий ответ, Антон продолжил говорить:

– Я как-то слишком долго стоял под дождём, и он смыл мою прошлую жизнь без остатка, заменил чем-то другим, чужим, незваным. – Он немного помолчал, словно погрузившись в раздумья. – И теперь я не могу вспомнить. Не могу вспомнить, кем я был раньше. Остались только туман, холод и вода… Бесконечное поле воды.