Игорь Михайлов - Вторник. №26, июнь 2021

Как гром с небес тридцатипятиградусный! Сникла лапка моя, завернулась в одеяла и подушки. Боюсь, закуклится. А мы вот что, ребята, отправим её пока погулять, в супертёплой китайской куртке из Магадана (на премьеру летал). А сами для верности плеснём на «колото-поперечно-диагональный» дяди-Бориной самогонкой. Поддай жару, огненная вода! поддавала жару, когда приезжали Коля, Боря, Ася, Аня и дети их милые…

Но растапливать печку самогонкой… Ой, ребята, ой-ой-ой… Если Андрюха Чипсанов узнает, и если Антон Золотов узнает, и если Сашка Блинов узнает, и если Наташа Морозова узнает, и если Игорь Михайлов узнает, и если простой, как его трактор, Васька узнает, и если мой друг фермер Шапкин узнает – не простят. Варвар, скажут. А на их языке это по-другому звучит. Лучше вам не слышать…

Взял и потух. «Колото-поперечно-диагональный». Не спрашивайте почему. Потому что я идиот. «Щеплёно-колото-поперечно-диагональный» – вот что нам нужно. Не КОЛОТЬ горбылины надо, а ЩЕПИТЬ! Чтобы весело вспыхивали и безупречно сгорали. Вы вот что, щепите давайте, а я заложу берёзовые чурбачки, а между ними традиционно – «Неман» за 1988 год. У меня подписка на пять лет. Да здравствуют провинциальные графоманы. Ну и ваши горбылёвые щепки, ребята, если лениться не будете. И грянет Африка с танцами!

…Лёва, твоя Фая в сугробе застряла, надо бы откопать. Эту удивительную новость принёс мой друг фермер Шапкин. Ребята, на моём месте так поступил бы каждый. Беру лопату и иду Фаю откапывать. За ней это водится – ходить неторными тропами. Вижу – половину Фаи, от пояса и выше. А ниже снег изящно искрится. Памятник отважным первопроходцам. Но сердитый.

…Лёва, может, ты перестанешь фотографировать меня. Холодно, между прочим…

…Увы, Фая, наступили тяжёлые времена. «Щеплено-колото-поперечно-диагональный» прогорел, пока я тебя откапывал, дяди-Борина самогонка иссякла, ну и электричество отключили до кучи. Даже супчик не подогреть. Но мы ведь не сдадимся, лапка?.. Ты о чём, Лёва?.. О «шатре в поднебесье» – это я только что придумал. Вместо «щеплено-колото-поперечно-диагонального». Результат мозгового штурма. Будет гореть как миленький!.. Нет, Лёва, мы не сдадимся…

За что уважаю Фаю – за немотивированный оптимизм. Если честно, мы уже неделю спим в свитерах и штанах. Только не думайте, что я хочу вызвать жалость. Не её, а гордость за силу человеческого духа.

…Помните рассказ Джека Лондона «Костёр»? Зашкальный мороз. Клондайк. Золотоискатель промок, замерзает и последний его шанс – костёр, который он развёл обмороженными пальцами… Но с ёлки падает снег… Костёр погребён… Вой волков…

Ты только не вылезай из одеяло-подушечного кокона, лапка, тебя могут съесть голодные волки!.. Но сначала, Лёва, я съем жареную колбасу… Бедная-бедная Фаечка, начался бред… Вот куда она полезла? В чёрном шифоньере лежат только дырявые велосипедные камеры, на заплатки, да бессмысленные железяки – никто не помнит, зачем они, а выбросить жалко…

Сухой спирт! Из Петиных эмчеэсовых пайков! Ай да Фая! Ай да затейница! Скворчащая в жестяной вогнутой тарелочке на треугольных ножках, под которой горит сухой спирт, колбаса прекрасна! Она поддержит наши силы, пока я раскладываю «шатёр в поднебесье»…

Только сейчас заметил. Потому что Фая свечки зажгла, которые преобразили стол. Жилище в буханке двухэтажное! Мышка завтракает внизу, а обедает наверху. И тревожно наблюдает в окошко за Фаей. Ждёт от неё неприятностей. Вроде шуршащих фантиков. И от волнения ест, ест, ест… Я бы на её месте уже с картошку вырос.

А мы с Фаей смотрим в окно на фонари, которые обжаривают косой снежок и бегущую по дороге собаку. И думаем о том, что жизнь обязательно наладится и будет весна. Это важно, ребята. Чтобы фонари и косой снежок и бегущая собака, и ультрамарин в окне, а над крышей Лены Рыжей чтобы горела, как люстра из Икеи, роскошная луна Куинджи.

И чтобы Жарки улетали в космос. Крутясь, как бумеранг. Под мигание звёзд. И потрескивание буханковой мышки. Ребята, да их две! Ей-богу, я вижу два подрагивающих хвоста! Наша мышка позвала подругу. Вот откуда такой сочный хруст! Это два хруста! Стенки и крыша их дома становятся всё тоньше. Но пока держатся. Я уже за пять живых душ борюсь. А может и шесть. Ночью что-то в диване похрустывало.

Что удивительно, ребята, в промороженном насквозь космосе Жарки неплохо себя чувствуют. Да и Фая, завернувшаяся в свой уютный кокон. Да и я сам – слышите, как пощёлкивают клавиши ноутбука? Ночной квартет с печкой и буханковыми мышками. А может, и квинтет. И ничего этого нет у Вали и у Лены Рыжей, и у Виктора Михайловича, и у фермера Шапкина, да и у Васьки. Потому что у них есть газ, а мы не успели. Либо газ, либо космос, ребята.