Алексей Макаров - Юность

Но, не успели они «насладиться» прелестями «СТОПОВОЙ», как туда заглянул дядя Витя.

– Чего сидим? Кого ждем? Быстро на посадку! – чуть ли не прокричал он мальчишкам. – Я уже сбился с ног, в ваших поисках!

Буфетчица, увидев дядю Витю, расплылась в улыбке:

– Твои, что-ли? – кивнула она на мальчишек.

Дядя Витя громко подтвердил:

– Конечно. Вот поручили директорских сынков в самолет посадить, – показывая на мальчишек.

– Так что же они мне об этом раньше не сказали? – всплеснула руками буфетчица. – Я бы им свеженьких пирожков дала.

Она наклонилась под прилавок и достала блюдо с пирожками, от которых шел пар и распространялся божественный аромат. Она тут же завернула их в кулек из плотной бумаги и передала дяде Вите.

Взяв у неё пирожки, тот спросил:

– Сколько за них, Тань?

– Бери, бери, – щебетала буфетчица. – Они уже за всё заплатили.

Дядя Витя пожал плечами:

– Ну, спасибо тебе за свеженькие. В следующий раз рассчитаюсь…

– Буду ждать тебя, Витенька, – так же щебетала буфетчица. – Ты уж не забывай нас. Заходи почаще.

Дядя Витя хитро подмигнул буфетчице:

– Воспользуюсь предложением, Танюша. Жди скоро в гости, – и он, подтолкнув мальчишек к выходу, выскочил с ними на площадь.

Шлагбаум в заборе, огораживающим взлётное поле, был открыт, и пассажиры уже выходили к самолету.

Мальчишки, подхватив рюкзаки, одними из последних вышли на лётное поле. Дядя Витя догнал Лёньку и всучил ему кулек с пирожками:

– Держи привет от тёти Тани, – хохотнул он.

Пирожки приятно грели Лёнькину руку через плотную бумагу.

Дядя Витя вернулся за штакетник забора и оттуда помахал рукой мальчишкам, шедшим к самолету.

На взлетном поле стоял единственный самолет Ан-2, в народе прозванным «кукурузником». Мотор самолёта работал так громко, что кроме его гула ничего не было слышно. С непривычки даже заложило уши.

С земли к самолету была приставлена небольшая алюминиевая лесенка, возле которой стояла девушка в форме. Она, посмотрев на билеты, протянутые мальчишками, сделала им разрешающий жест на посадку.

Справа от двери находилось какое-то помещение, в которое мальчишки поставили рюкзаки.

С обеих бортов было по четыре круглых иллюминатора, а под ними тянулись скамейки.

Мальчишки устроились на них и с интересом смотрели, как самолет готовиться к взлету.

Оба пилота находились в кабине и переключали какие-то тумблеры. Из кабины вышел дядечка с бумагами и, закрыв за собой дверь, прошел к выходу.

Всё было непривычно. Мотор самолёта натужно загудел, и самолет сдвинулся с места.

Ухватившись за поручни и повернувшись боком к иллюминаторам, мальчишки с любопытством смотрели в них.

Самолет разбежался по грунтовой полосе аэродрома и оторвался от земли.

Он поднимался всё выше и выше, так что внизу сразу стали видны город и река Зея, как на ладони. Там можно было разглядеть пляж, на котором Лёнька купался с Тайгой, а потом пошли леса, сопки и какие-то небольшие деревушки. Всё с высоты выглядело маленьким и игрушечным.

От рёва мотора заложило уши. Так что, если Лёньке или Сашке надо было что-то сказать, то они изо всех сил кричали это друг другу на ухо. Тогда хоть что-то можно было расслышать.

Атмосфера полета, рёв мотора, необычность обстановки вызывали состояние неописуемого восторга и радости. Крепко держась за поручни, мальчишки глазели в иллюминаторы, стараясь не пропустить любую мелочь.

Хотя Лёнька и раньше летал с папой на самолетах, но это были Ил – 18 или Ту – 134.

В прошлом году они из Москвы прилетели в Благовещенск, когда папу направили работать в «Амурзолото».

Непроизвольно в памяти у Леньки всплыли воспоминания, как они летели на Ил – 18. Но там была тишина, по сравнению с грохотом, стоящим в Ан-2 и за время полета их несколько раз кормили, постоянно разносили воду и соки, а здесь приходилось крепко держаться за поручни и справляться с ощущениями падения, когда самолет иной раз нырял в воздушные ямы.

В Октябрьском самолет приземлился. Пассажирам разрешили выйти на взлётное поле, и побродить полчаса.

Одни пассажиры вышли, другие зашли, и самолет вновь полетел. Через час опять была посадка, но это уже была конечная. Самолет прилетел в город Зея.

На грунтовой полосе, содрогаясь всеми своими фибрами, он так трясся, что была опасность прикусить язык. Поэтому во время посадки и руления к вокзалу, мальчишки молчали.

Мотор был выключен и от непривычной тишины в ушах стояли пробки.