Анна Штумпф - 2020

– Пфф. У нас есть такие, кто вообще эти прививки делает?

– Ну, мы все в чате обсудили – ты чего-то не написала только – нас никого это не касается. Мы не делаем прививки.

– Ой. Вер. Где этот коклюш? Где этот полиомелит? Столбняк? Ну, мы же не в подвале живем, чтобы заразу подхватить, ну?

Вера махнула рукой. Я кивнула – еще с рождения Олежки участковая педиатр меня доставала с прививками. Отказы от очередных предложенных ею АКДС и прочей ерунды привыкла подписывать уже не глядя. Две тысячи двадцатый год на дворе!

Я подобрала брошенный Олежеком у качелей самокат:

– Жду-не дождусь, когда салоны откроются. Вер, а может, подпольно? Мне бы подстричься. Да и маникюру уже два месяца. Ужас… Фигню развели какую-то – не перекусить нигде, не примерить ничего! Во, видела? – демонстрирую Вере отросший гель. – Хорошо, что Паша не видит… Если что и есть позитивное от этой изоляции, так это время свободное – читаю больше.

– А, точно, ты же – филолог у нас.

– Редактор.

– Как ты все успеваешь?! Читать еще! – Вера фыркнула.

После получаса беготни и игр все-таки удалось развести детей по домам. Еще один день сурка клонился к закату.

Вместе мы ждали окончания самоизоляции. Мы устали. А больше всего устали ждать папу, который застрял в командировке в Мехико. Рейсы отменены, и когда начнется авиасообщение – непонятно. Пока мы каждый день на связи по зуму. Скучаем ужасно. Если поначалу были обещания вывозных рейсов и надежды на скорую встречу, то сейчас мы живем надеждой воссоединения любым способом. «Жду. Скучаю. Целую», – каждый день говорю я Павлу. Он оброс и реже бреется. Смеется, что в отличие от ситуации у Робинзона Крузо, его соседи не расположены к людоедству. К надеждам на встречу добавилось особое чувство – обострилось желание жить памятью. Воспоминания приобрели новый вкус – вкус вариаций. Перебираешь события и переставляешь их местами, как книги на полке – что-то более нужное ставишь поближе, а то, о чем думать не настроена – ставишь вглубь.

Я заглянула к сыну – он собирает что-то из крохотных пластмассовых прямоугольничков. Лего его страсть. Муж привозит ему конструкторы отовсюду – со всех концов света. Наш сын очень талантлив. Поиграв с новым набором, он разбирал его до основания и собирал что-то новое, вкупе с прежним, согласно таинственному плану. Говорил, что это сюрприз.

Уже вечером, когда Олежка с мычанием чистил зубы перед сном, а я складывала посуду в машину, раздался звонок. Папина сестра, тетя Оля. Голос чужой, непохожий на ее нормальное щебетание.

Я коснулась красной трубки на экране – завершила вызов. Подошла к окну – мне нужен воздух. За окном ветер. Гуляет по вечернему городу.

Умерла Лиля, дочь тети Оли. Она умерла в Москве, куда переехала восемь лет назад. Когда началась эпидемия, многие новоиспеченные москвичи вспомнили о своих малых родинах – Саратове, Иваново, Владимире. И срочно выехали навестить родственников. На самом деле – из столицы их гнал ужас.

Кошмарное совпадение – буквально вчера я прочитала притчу о Паломнике и Чуме. Как же там было сказано?

– Ты говорила, что заберешь пять тысяч человек, а сама взяла пятьдесят тысяч!

– Нет, – ответила Чума, – я сказала правду. Я была в Багдаде и забрала свои пять тысяч человек. Остальные от страха умерли.

Я медленно положила телефон. Не смогла совладать с дрожью – меня затрясло. Смартфон упал мимо стола. Страх… Это нормально – уехать прочь из пораженного непонятной заразой города. Зря Лиля этого не сделала. Рассчитывала, что государство ее вылечит? Нет, это все воспитание тети Оли. На самом деле, я думаю, что тетя Оля прекрасная мать. Лиля умная, порядочная и честная. Была… Я знаю, что чувствует сейчас ее мама. Я сама мать.

Уложив Олежку, я убрала с кресла возле его кроватки книгу и села. Думала о Лиле. Меня не отпускала мысль о какой-то кошмарной несправедливости. Почему от вируса ушла молодая, умная, трудолюбивая женщина? Не успевшая создать семью, но много трудившаяся в своей короткой жизни, ставившая перед собой одну цель за другой… Почему?

Никто не думал, на какой срок мы расстаемся, когда вирус запер нас в городах и квартирах. Первое, что принесла нам эпидемия – это заточение. Не знала тетя Оля, что больше не увидит дочь, провожая ее в аэропорт после встречи Нового года. Лиля тогда приезжала в гости. Радостно рассказывала о выплате ипотеки в Москве, намекала на перспективы на работе… Почему именно она?

Олежек засопел. Посмотрела новости в телефоне – странно: «В России резко увеличилось количество смертельных исходов от коронавируса у людей от двадцати пяти до сорока лет». Бедная моя Лиля, ей было только тридцать шесть…