Леонид Жуган - Грустная книжка

Но и чего тут стесняться по большому счёту? Вспоминаешь добрых людей, какие здесь и кого уже нет, – и сразу понимаешь, сколько ж ещё в тебе «пыли и шума». Польза? – польза, даже для окружающих. А убаюкивать слабую, затерявшуюся в вечных, пугающих нас категориях, неспокойную душу всесильным небом – польза? Да, – и ещё какая! Я и за родных спокоен, и за своих кошек теперь, и за себя – любые сказки в мире материальны, когда полезны. И всё ж верчусь, как шашлык на шампуре, – так со всех сторон жарко: знать, всё ж присутствует во мне невосполнимый дефицит простого натурального добра, раз память ищет опоры в прошлом, в ушедших: им, уже небесным, не поменяться – и только им мы здесь верим до конца.

Санька ушёл совсем молодым, ему, наверно, не было и двадцати пяти. Ну никак его сердце не могло успеть очерстветь. И Санька там, конечно, самый главный – в том заоблачном живом уголке. Да я и сам был бы только рад очутиться там, хоть белым и пушистым, хоть в полосочку и облезлым, если в другой жизни окажусь котом, но с одним условием: лишь бы – любыми путями! – но попасть там в хозяйство Сашки.

Завидую обаятельному головорезу Сильверу и его клюватому другу. Они друг друга знали как облупленные, и в их сердцах жило полное доверие и вечная любовь друг к другу. И после ещё одного стаканчика я вдруг радостно вздрогнул: костыль – ну, пусть, палочка – у меня уже есть! глаз в детстве из рогатки шпулькой подбили! и очень даже серьёзно – месяц провалялся в областной больнице! а вместо говоруна Капитана Флинта, вон, греется у меня на пузе любимая котяра! – чё? почти Сильвер! И Джанечка моя крутобёдрая вон: поливает грядки, уже загорелая вся! – чем ни «чернокожая»?

«И дорога а ля Стивенсон в вечный рай любви – вся моя!»

Даже крикнул с крылечка! Аж три раза! «Пиастры! Пиастры! Пиастры!»

Джанечка моя покрутила пальцем у виска, а я снова вздрогнул, но… уже с вопрошающей надеждой, туда, к кучеряшкам в небе: «Как ты там? и твой маленький любимец на твоём плече? Сань? Он там тоже признаётся тебе в любви: „Пиастры! Пиастры! Пиастры!“?»

5. 06. 2018

Памяти Юрки Еперина

Даже бессонной ночью мне снятся только цветные сны. Но всё чаще и чаще нахожу под подушками виноватые, пристыженные хвостики этих снов: «Везёт же тебе, неблагодарный счастливчик: беды на твоём совсем несвятом пути кто-то старательно выметает на обочины, самые наглые просьбы, самые настырные и незаслуженные желания кем-то педантично и пунктуально исполняются, и уже иногда боишься не найти своего отражения в зеркале – на земле ли я? – столько падало кирпичей на шляпу – и мимо! А каждый второй кирпич, ещё не долетев, уже тихо, извиняясь, улетал обратно. Даже для патологического удачника это явный перебор и что-то не сходится с теорией вероятностей. Столько мармелада на одну душу, наверно, полагается только там, безгрешным, а мне кто-то раз за разом выдаёт чужую пайку. Выворачивай карманы, паренёк, и признавайся, где хапнул столько везения?»

А я с детства положил глаз на везуху! А чего вы от меня хотели? Только повезло родиться – уже должен был помереть! Врачи так подумали – и так прямо и брякнули маманьке. Только повезло выжить – чуть не отвалилась голова! Повезло – не оторвали, пока кидали с рук на руки младенца с мотающейся моей головой и пока, наконец, ни забросили в уходящий вагон и меня, и мою голову. Вот так жизнь с самого начала приучила меня ловить всеми жабрами удачу, а потом, поняв, что везение я проглотил вместе с соской, просто включила автомат: живи, радуйся, раз не поперхнулся!

И так мне везло и везло, пока ни повезло наткнутся ещё на одного землянина на моей правильно вращающейся для меня земле. Вы уже поняли, что моему режиму автоматического везения пришло время удачи для встречи с Юркой, Юркой Еперином.

Почти полстолетия убежало в песок с той первой встречи с ним, и почти столько же после последней. И сколько ни смотрит на меня солнце, я не забываю, что именно Юрка очень здорово поддал оборотов моему «везушному автомату», и, пока мы радовали и огорчали школьную программу, поставил его «на оптималку» на всю оставшуюся мою жизнь.

«Постой! – зашевелятся тут мои братаны-астрологи. – Ты забыл, что ли, про свой „третий“ дом? У кого ещё так всё там при параде, всё в благоприятных аспектах? Ну, и объясни нам, дружок, почему это вдруг твою хвастливую удачу и неожиданную бесплатную в этом деле помощь советского школьника Юрия Еперина ты интерпретируешь не третьим домом, а втираешь людям про какой-то автомат чуть ли ни счастья и делаешь вид, что звёзды сами для себя развесились, ты их не видел и не знаешь, а мы, получается, нагло жуём свой хлебушек?» Не, они ничего, они очень весёлые ребята, мои братья по звёздному оружию! Я сам такой чудик без медицинского присмотра. Ну, любят поиграться в свои кубики из звёзд – а что с этими звёздами ещё прикажете здесь делать? Но договорить спокойно до конца толком никогда не дадут ни одному клиенту: им некогда, у них столько ещё не посчитанных звёзд! Вы сами видели: перебили меня – и побежали дальше распутывать звёздные лучи, спасать запутавшихся в них однопланетян-землян.