Валя Рьяна - Любовь наизнанку

Галя с силой выдохнула через нос и сдавлено сказала:

– Мне намного, намного хуже.

Наконец девушки вошли, встали у стены, чтобы осмотреться и привыкнуть к незнакомому месту. В баре было тесно и жарко. На крошечном танцполе перед музыкантами долговязый парень в сером жилете ловко вертел миниатюрную девочку в твидовых штанах. Джаз гулял по лицам молодым и не очень, опускался на дно бокалов с вином и стаканов с виски, а оттуда втекал в нутро публики и вырывался ярким смехом, свободными мыслями и желаниями. Барабанщик ловко выбивал дробь – как будто прямо по барабанным перепонкам пьяных слушателей.

Галя и Леська взгромоздились на еще не остывшие круглые сиденья и задергались под музыку, изображая субботнее настроение, пытались стать частью сгустка веселья, но помимо желания все получалось безобразно и пошло. Вдобавок в выражении их лиц появились надменность и неприступность. Провинциалки часто маскируют свою неуверенность маской агрессии. Гале было неуютно в людской толчее, для уверенности она приосанилась, неестественно, до боли, выгнула шею, задрала подбородок повыше. Хотела заказать вина, но постеснялась спросить барную карту. Никто, вроде, карту не брал. Пришлось пить виски, везде оно стоило примерно одинаково.

– Галка, ну убери этот траур с лица! Мрак, как твоя черная майка! Мы так никого не склеим, – крикнула Леська в самое ухо подруге и автоматически огладила платье на груди. – Ты же сама меня учила: чем хуже на душе, тем лучше на лице. А теперь в кого превратилась? В черное пятно!

– Да у меня других вещей и нет, все в пастэльных тонах, как в Европе носят.

– А надо в постельных ! Ты уже полгода, как в Россию вернулась, – закатила глаза Леська. – Супер, когда кружево отовсюду торчит. И вообще, надо шлюховато одеваться, чтобы заметили, а потом р-р-раз – и вывалить весь свой неподъемный внутренний мир. А так что? Никто и не узнает, что ты читала там всех своих Камю-мамю.

– Не знаю, плохой из меня учитель оказался, – сказала с грустью Галя. – Лесечка, не слушай больше мою ерунду никогда, живи и поменьше головой верти.

– Во-о-от, учить начала. Пошел процесс. Ну выпей, выпей еще, ну должно же тебя наконец отпустить. Забудь ты уже свою Италию. Вот здесь теперь твоя новая жизнь, – развела руки в стороны Леся, задев пару девиц локтями.

– Не знаю, где теперь моя жизнь, – заметила Галя. – И вообще, живая ли я?

Галя зажмурилась и сделала несколько глотков, вцепившись в стакан зубами. Стало получше, и люди вокруг подобрели. Галя пошла в туалет. Увидела в зеркале свое бледное изможденное внутренними диалогами лицо, пригладила длинные волосы, подмазала губы. Выглядела она больной, захотелось пожалеть себя. Глаза тут же привычно наполнились слезами, в носу приятно зачесалось, и на душе полегчало.

Леся, выпрямив спину и сложив кисти рук бабочкой на стойке, уже вовсю флиртовала с пухлым парнем. А через пару минут они неуклюже топтались около танцоров, которые разогревали публику.

Галя вздохнула свободнее, глотнула виски и уставилась на проворные руки бармена. С противоположного конца стойки ей многозначительно улыбался смуглый хлыщ. Галя чуть улыбнулась, но вспомнила, что совсем недавно дала себе слово не заводить серьезных отношений, а научиться жить одной, попробовать самостоятельность на вкус. Непринужденных отношений у нее не получалось, она влюбляла в себя быстро и крепко, не испытывая при этом никаких чувств, кроме потребности в восхищении ею. Она хорошо улавливала, какую женщину хочет ее любовник, и мгновенно становилась воплощением его мечты, взамен получая так необходимое ей восторженное одобрение.

Смуглый хлыщ уже продирался через танцующих к Гале, и она, в панике отвернувшись от него, уставилась в телефон. Мужчина все понял и на полпути пристал к другой.

Галя расслабилась и ссутулилась. Послеоперационный корсет жутко давил на ребра, хотелось почесаться. Она хлебнула еще виски. Наконец мелодия стала ей понятна, и девушка органично закачалась в джазовом ритме.

– Ты сколько раз за раз кончаешь? – интеллигентно пробаритонил кто-то прямо в Галино ухо. Она не осмелилась сразу обернуться на голос и скользнула взглядом вдоль стойки. Стыдно, если кто-то еще услышал такую пошлость в ее адрес. "Надо ли отвечать на эту грязь?" – раздумывала Галя, а сама уже поворачивала голову.

– В этом мире нужно все прове… – осеклась она, увидев перед собой бородатое лицо в запотевших очках в строгой оправе.