Виктор Улин - Африканская луна

Когда самолет был задраен перед взлетом, пассажиры умирали от духоты, поскольку не работала вентиляция. Меня взволновало другое: обдув кресел идет из того же источника, что и общий наддув воздуха внутрь салона. Последний же обеспечивает герметизацию салона и нужное значение « высоты в кабине » – то есть давления внутри самолета, отличающегося от забортного разреженного воздуха и соответствующего подъему на определенную высоту над уровнем моря, в пассажирских самолетах около 2000 метров. Сейчас мы шли прямо на взлет вообще без всякого наддува. Я испугался за жену: пониженное давление вызвало бы страшную боль в ушах.

Самолет уже рулил к полосе. Воздуховоды молчали. Поймав пробегавшую стюардессу, я крикнул ей громко и точно на авиационном языке – куда же, черт возьми, мы летим без наддува и что будет с высотой в кабине?!

Через пару минут пошел долгожданный воздух. Вероятнее всего, измочаленный многочасовым ожиданием бортинженер просто забыл включить наддув, а перед рулением вовсе не посмотрел на контрольный прибор…

Это – тоже Россия.

Весь полет я тихо вспоминал, как, поднимаясь по трапу, видел огромную вмятину, почти трещину, в усиленной обшивке носка центроплана… Как мы долетели?

Как мы летаем? Не знаю…

Самолет был башкирский. Принадлежащий местной авиакомпании.

А в Уфе взорам представилось вообще нечто ужасающее. Паноптикум гальванизированных трупов башкирской авиатехники. Рухлядь, которой может найтись место лишь в музее авиации.

« Ан-2 », « Ан-24 », « Ту-134 », « Як-40 ». Все до одного с пустыми, зияющими на просвет мотогондолами. Двигатели давно отходили ресурс, задымили, перестали запускаться или тянуть на взлете – их сняли для очередной попытки оживления. А планеры пока стоят. Заваренные, заклепанные, подкрепленные многочисленными накладками, скрипящие при взлете и на гребнях турбулентности, эти самолеты, – летать на которых все равно что играть в русскую рулетку – еще будут здесь эксплуатироваться. До очередной, совсем уж из ряда вон выходящей аварии.

Впрочем, быть может, я не прав. И этот авиационный хлам действительно был подготовлен для отправки в металлолом. Но удручающее зрелище до сих пор стоит перед глазами.

Зато около здания старого аэропорта я увидел новое, в турецком стиле. Построенное так, что на эту сумму (ну если еще немного отщипнуть от потраченного на бесконечные пляски в народном стиле) можно было бы, наверное, купить пару современных безопасных лайнеров типа « Ту-204 ».

Или даже один подержанный « Аэробус ».

Оказаться в Башкирии после Москвы было равноценно тому, чтобы из вокзального туалета попасть в туалет деревенский.

Больше о своей « малой родине » мне сказать нечего.

Источив порцию яда, особенно хорошо вырабатывающегося во мне, стоит лишь вернуться в обычную среду обитания, подбираюсь к описанию самого путешествия.

Я не отдыхал ровно четыре года. Но хорошо помню, какая тяжелая депрессия подступает всегда на исходе любого отпуска перед возвращением к прежней жизни.

Сейчас же, умудренный, я наконец понял.

Жизнь – это пожизненное заключение.

А отпуск – побег на волю. Разумеется, заранее обреченный на неудачу. Но побег за глотком свободы.

Всякий раз в конце отпуска меня охватывает предчувствие конца. Где-то уже слышится собачий лай. И конвоиры вот-вот завернут руки за спину и для верности защелкнут наручниками, и обратно за колючую проволоку. А потом мне набавят срок за побег. Хотя куда набавлять пожизненный?..

И я смиряюсь. Но знаю точно: придет новое время – когда тундра оденет свой зеленый наряд… И я снова отправлюсь в отчаянный побег. Априорно неудачный, но составляющий единственную радость жизни.

И по тундре… По железной дороге… Где мчится скорый « Воркута - Ленинград »…

Так почему я выбрал именно Египет?

Хотя из Уфы были прямые рейсы в Турцию?

И я страшно люблю путешествовать, и не был ни в одной из этих стран, и по сути, мне было все равно, куда ехать?

Не знаю. Признаться честно, в пользу Египта решили два довода. Во-первых, цена путевок. А во-вторых, мое отношение к Турции.

Точнее « во-вторых » было именно « во-первых ». Я ничего не имею против Турции самой по себе, я знаю и уважаю некоторых турок, которые, привстав из тьмы азиатского невежества, упорно стремятся к европейской культуре. Более того, не устаю цитировать мудрое и точное высказывание одного моего знакомого турка: