Виталий Листраткин - Корпорация Ра

Тик-так, тик-так…

Научился ценить воскресенье: мама дома и часы словно переставали тикать.

И однажды мама спросила:

─ Сынок, почему ты плачешь после школы?

─ Я… ─ растерялся.

Оказалось, соседка Таня, что живёт квартирой выше, целыми днями сидит дома. И слышит, во сколько Максим пришёл из школы, когда начал плакать, когда закончил.

О, как всеведущ взрослый мир!

Когда маленькая семья успокоилась, мама объяснила сыну:

─ Максимка, не надо плакать… Я когда узнаю́, очень расстраиваюсь. Ты же не хочешь, чтобы я расстраивалась?

─ Нет, ─ всхлипнул.

─ Не будешь плакать?

─ Не буду…

Мама не поверила. И договорилась с Таней: как только услышит плач, чтобы сразу звонила. Максим решил соседку перехитрить, стал плакать на балконе. Откуда первокласснику догадаться, что плач на балконе услышит не только Таня, но и тётя с первого этажа, и дед с третьего, и ещё много-много народу?

В тот день маме позвонили все соседи, сказали, с сыном что-то неладное. Мама прибежала, долго ругала Максима. А Таня продолжала «нянчить» мальчика.

─ Максим, ты покушал? ─ кричала сверху.

─ Максим, я слышу, что ты плачешь, а ну перестань, а то маме позвоню!

─ Максим, почему я тебя не слышу, ты уроки делаешь? ─ если мальчик притих.

Так длилось год или два, потом Таня съехала, а Максим перестал плакать ─ повзрослел. А может, из-за того, что мама подарила кошку ─ сиамского котёнка с голубыми глазами. Мальчик был в восторге от кошки и нарёк её Мартой. Вот счастье!

А часы с кукушкой перестали тикать, сломались…

Сейчас Макс жалел, что машина времени не может перенести назад, в те времена, когда он жил в сером панельном доме с мамой и кошкой Мартой, в государстве с границей по лестничной клетке. С равниной кровати, горной грядой мебельного гарнитура и Эверестом холодильника. Где вода в кране такая рыжая, хоть железо добывай. Когда он учился в школе и звали его Максимом.

Отличное было время!

Ссадина на скуле кровоточит.

─ Дай вытру! ─ Алиса с платочком.

─ Куда лезешь? ─ сердился Макс. ─ Я же рулю!

Но всё равно вытерла. И опять включила Talking Hand. Раз, два, три ─ влезла в мозги «Поршевагена». Четыре, пять, шесть ─ вырубила маячок, перекодировала систему связи, управления. А «Ваген» даже не споткнулся.

В том месте, где с трассы требовалось свернуть вправо, Макс проскочил дальше, мимо ровной щётки кустов. Спохватился, сдал назад.

Они уставились на карту.

─ Да, ─ ткнула Алиса. ─ Вот поворот! Именно здесь!

─ Нет въезда-то.

─ Может, замаскировали?

Макс выбрался из «Поршевагена», исследовал обочину. При ближайшем рассмотрении склон выглядел накатанным. Следы уходили под кусты. Потормошил листья.

Ого! Зелень оказалась камуфляжем: кусты хитроумно закреплены на деревянной раме с колесом от тележки ─ катать туда-сюда.

─ Смотри! ─ предъявил находку Алисе.

─ О! ─ изумилась она. ─ А если сдвинуть?

За маскировочной растительностью открылся въезд на дорогу. Плохонькую, но ехать можно. По экрану навигатора выходило, что до границы эллипса пилить километров сто, а до мерцающей жёлтой точки ─ двести пятьдесят.

В чаще дорога сузилась. Деревья протягивают лапы. Достают, царапают кузов. И огромные камни разбросаны пьяными великанами.

─ А ты красиво дерёшься! ─ сказал Макс.

─ В детстве научили…

─ Как называется?

─ Рули, рули. ─ Алиса выключила «руку». ─ Не отвлекайся!

Вверх-вниз, вверх-вниз ─ подбрасывает машину.

Десять километров, пятнадцать, двадцать.

Вместо камней по краям дороги – хлам из пустых бутылок, расползшегося картона и костей животных. Мусора так много, что приходится лавировать между кучами.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

«До ближайшего населённого пункта меньше километра, ─ ожил Поводырь. ─ Но ехать туда не рекомендую».

«Почему?» ─ напечатал Макс в пустоту.

Алиса полезла на заднее сиденье.

─ Ого! ─ воскликнула. ─ Дилер-то сластёна! Шоколад ─ упаковками!

Зашуршала.

─ Воды нет? ─ оглянулся Макс через плечо.

─ Есть! ─ протянула бутылку.

─ Слушай… ─ после паузы заговорила Алиса. ─ Ты вот ходишь туда-сюда… Ищешь или бежишь?

Макс глянул на неё. Улыбнулся.

─ Я когда историю про Сан-Сити услышал, она мне в душу запала. Вот, думаю, люди занимаются любимым делом, можно завести семью и жить свободно ─ никто не лезет под кожу, есть у тебя рабочая лицензия или нет… Здоровье, достаток, перспективы.

Деревья раздвинулись в посёлок. Хижины, наскоро латанные досками, ржавыми кусками металла. Тёмные, слепые окна. Тряпки между заборами.