Валерий Гаевский - Фарцовщик

Года полтора тому назад Дмитрий Петрович с женой решили посетить очередной антикварный салон, который по традиции уже который год проводится около Крымского моста в залах филиала Третьяковской галереи. Была осень. Теплая московская осень. Большое количество желтых листьев на деревьях придавали городу, который вечно занят и вечно спешит, беззаботное и радостное настроение. Припарковав машину, Дмитрий Петрович под ручку с женой не спеша пошёл к входу на выставку.

– Дусик, – сказала жена, – какая замечательная погода… Может, ну его, этот салон? Пойдем лучше в парк. Последнее время ты совсем не бываешь на свежем воздухе.

– Дорогая, – прервал жену Дмитрий Петрович, – ты знаешь, что салон завтра уже закроется, а следующий будет только через полгода. Прикосновение к прекрасному даёт энергии и вдохновения ничуть не меньше, а наверняка даже и больше, чем природа…

Супруги купили билеты, сдали верхнюю одежду в гардероб и начали обходить залы антикварного салона. Залов было много, и в них были выставлены великолепные вещи русских и западноевропейских художников. Вот зал, где эксклюзивно выставлен малоизвестный художник Пичугин, картины двадцатых и тридцатых годов прошлого века. Взгляд Дмитрия Петровича упал на картину «Крымские горы поздним вечером» – она была выполнена в интересной манере с использованием фиолетовых и желтых красок. Вот ещё одна картина Пичугина – опять преобладает фиолетовый цвет.

Жена Дмитрия Петровича сказала:

– Пойдем дальше, что ты прилип к этому Пичугину? Он что, тебе нравится?

Дмитрий Петрович снял очки, протер их платком, снова надел их, и ответил:

– Да, нравится. В нем что-то есть.

– Ты на цену посмотри… Двадцать семь тысяч долларов за эту небольшую работу, – начала причитать жена.

Дмитрий Петрович промолчал, однако, про себя отметил: «Были бы деньги, всё бы купил».

Пара перешла в другой зал, который был заполнен фарфором и бронзой. В углу зала, за низким столиком сидела красивая девушка и пила чай.

– Вам помочь? – спросила она Дмитрия Петровича, который вошёл в зал и сразу нагнулся, для того чтобы рассмотреть картину художника Соломаткина «Постоялый двор».

– Нет, нет, не волнуйтесь, – ответил Дмитрий Петрович, – пейте свой чай дальше…

Однако секунду спустя он неожиданно задал красивой девушке вопрос:

– А сколько стоит эта картина?

– Сейчас посмотрю… – ответила девушка.

В это время жена Дмитрия Петровича, которая отстала от него, засмотревшись на какие-то старинные украшения из черного жемчуга, нашла своего мужа:

– А-а-а, вот ты где… Как всегда, любезничаешь с девушками.

– Этот Соломатин стоит сто двадцать тысяч долларов, – не обращая никакого внимания на жену Дмитрия Петровича, ответила девушка. – И здесь приписка хозяина о том, что если кто-то реально захочет купить картину, то можно торговаться. Вот его телефон.

Жена немедленно отреагировала на информацию о цене:

– Ты что, Дусик, сдурел? У нас не на что дачу достраивать, а ты собираешься покупать этот «Постоялый двор»…

И супруги, оставив в недоумении девушку, перешли в другой зал. В нём Дмитрия Петровича привлекла большая картина художника Вельца «Голубые дали».

– Посмотри, – обратился Дмитрий Петрович к своей жене, – какой простор, какие дали… Посмотри, как просматривается дорога, идущая через лес и поле, какая великолепная перспектива, а небо-то, небо… Погляди, какое небо!

– Простите, – обратился Дмитрий Петрович к молодому мужчине, вяло листавшему журнал «Караван историй», – сколько стоит это полотно?

– Эта картина стоит… – молодой человек посмотрел в какую-то тетрадь, – она стоит триста долларов.

Дмитрий Петрович присвистнул и недоуменно спросил:

– А что так мало?

– То много, то мало, народ какой-то пошёл странный, – молодой человек нервно бросил журнал на стол.

Падая, журнал зацепил чашку с недопитым кофе. Она завертелась на столе и через несколько секунд упала с печальным звоном на пол и раскололась, вылив содержимое в ноги Дмитрию Петровичу. Он сразу покраснел и уже хотел резко отчитать нерадивого и, видимо, не любящего свою работу молодого человека, как около места происшествия внезапно появилась красивая женщина средних лет с великолепно ухоженным лицом.

– Сергей, – она повернула свою грациозную голову в сторону молодого человека, – немедленно извинись перед нашими гостями и всё убери.