Александр Ведров - Жизнь рядом с нами

Лес – это убежище и кормилец, дом родной для своих жильцов, дом со своей крышей, стенами и уютными мансардами, разместившимися по кронам и стволам деревьев. Зимой в нем, как и во всяком доме, теплее, а летом – прохладнее, чем на открытых пространствах. Снег не уплотняется настом, а служит зверям и зверькам легким пушистым одеялом, спасающим от холода и пронизывающих ветров. Да и ветра-то в лесу нет, если и налетит, то пронесется гулом по верховьям, стряхнет нависшие по ветвям снежные шапки, не нарушая внутреннего лесного покоя.

Следы косолапого напарника вели в сторону ельника. Глухой ельник, которого сторонятся звери, – вполне подходящее место для берлоги, куда не заходят охотники. В облюбованном уголке медведь строит шалаш, надломив верхушки молодых елок так, чтобы они служили ему крышей. Пол зимнего домика он выстилает ветками, мхом, травой и укладывается калачиком на приготовленную перину. Валерий попытался сосредоточиться на образе мохнатого напарника. Да-да! Валерию виделась грузная неподвижная фигура, свернутая калачиком, с подтянутыми задними лапами и слабо исходящей энергией. Медведь спал.

Михаил основательно взялся за охрану пасеки, бесценной кладовой медвежьего лакомства. Он перекрыл все подходы к медовой фабрике, не допуская даже медведицу с медвежатами, приходившимися ему детьми. Привязанность младшего брата к старшему росла год от года. Топтыгин, словно собачка, сопровождал Картошкина в лесных походах, шел чаще сзади, не переступая границу прямой видимости. Это была не назойливая, но сверхнадежная защита. Валерий не боялся близкого присутствия зверя, напротив, чувствовал себя рядом с ним в полной безопасности. За сбором ягоды он примечал, как его дружок тоже лакомится вблизи, пыхтит за своим занятием. Дистанцию безопасности он сохранял неукоснительно. Когда видел старшего брата, отходил в сторону, и тогда примятый тяжеловесом мох приподнимался, расправляясь и принимая былую пышность.

Не ограничиваясь задачами охраны, Михаил вдруг выступил в качестве загонщика! В тот день Валерий подался на тракторе к дальним солонцам за крупной добычей, не сомневаясь в том, что косолапый сопровождающий увяжется за ним. Он издалека и безошибочно угадывал в лесной тиши звук трактора и всегда шел на знакомое тарахтение. Непроезжую часть пути охотник одолел пешим ходом. С высокогорья хорошо просматривались все подходы и пологий спуск, поросший мелколесьем и кустарником.

Показалась добыча. Крупный лось бежал спокойно, не в полную силу, откинув назад голову в великолепном обрамлении ветвистых рогов. Чуть позади – другой, поменьше. Сохатые не опасались медведя, зная, что он не выдержит долгого бега. Они словно дразнили его, не зная того, что знал настойчивый преследователь, умело выводивший лосей на засаду. Охотник видел временами, как медведь бежал по ровной местности, словно хорошо отлаженная машина, а на подъемах даже ускорялся, мощно отталкиваясь от земли задними длинными ногами. Вот это загонщик! Кто из охотников, пусть даже целой бригадой, выполнил бы подобные маневры? Не зря же Миша недавно разогнал всех двуногих помощников.

Гон приближался к линии огневого поражения. Первый же выстрел оказался удачным. Второго рогача охотник отпустил. Хватит им на двоих и одного лося. Началась разделка. Загонщик, блестяще исполнивший партию подручного, притих в ожидании пиршества. Валерий сложил порцию отходов в сторонке, а один из мешков, с отборными частями туши, отнес к трактору. Вернувшись, увидел, что напарник пользуется оставленной ему долей: тот прекрасно разобрался, кому какая порция предназначена. Так и повелось в охотничьей бригаде.

Другая история на охотничьей тропе, когда напарники пошли на изюбря, едва не закончилась трагически для охотника по его собственной вине. Следы указывали на присутствие вблизи крупного быка, которого Валерий решил приманить звуками горна. Это был обыкновенный инструмент, без которого не обходился ни один пионерский сбор. В него вставлялась, опять же, обычная катушка для ниток с прилаженной резиновой полоской, вырезанной из перчатки. Усовершенствованная труба издавала лосиные крики так достоверно, что на уловку поддался и медведь, непревзойденный знаток тайги.

«Вик-вик! Виу!» – властно звала на бой изюбря пионерская труба. Бои рогачей за обладание лосихой или за верховенство в стаде носят жестокий характер. Победитель становится вожаком, но, если никто не уступает, один из бойцов погибает. Нередко быки не могут расцепиться переплетенными в битве рогами и тогда погибают вместе от истощения. «Вик-вик…» – пропела труба, как вдруг над охотником потемнело небо, закрытое черной горой, летевшей на трубача…