Максим Кустодиев - Опасное досье

– Статья опубликована только теперь…

– Да, на волне милицейской акции, по-видимому, совершенно частной, о которой, впрочем, раструбили на всех углах.

– То есть журналист просто воспользовался моментом. Но зачем он это делает?

– Даже не догадываюсь. Причин может быть много. Например, то, что я назвал бы бременем автора. Немыслимо трудно держать под спудом такой взрывчатый материал, хочется увидеть его на печатной полосе. Ну, итак, что мы имеем? Автор – солидный, известный журналист, человек немолодой, лично знаком с Козинцом, не испытывает выраженной симпатии к «Общему делу». Людей, адекватных этим признакам, можно по пальцам перечесть.

– С ума сойти! – восхитилась Полина.

Берлин стал перечислять, не загибая пальцы, а выбрасывая их на западный манер:

– Букин. Южин-Нефедов из «Известий». Лобанов. Еще, пожалуй, Гриценко.

– Спасибо вам, Лев. Огромное спасибо за подсказку.

– Я еще облегчу вам задачу. Букин с июля в командировке в Юго-Восточной Азии.

– Остается трое? А кого из троих вы сами считаете наиболее вероятным… наиболее подходящим на роль автора?

– Сказать по совести, Гриценко бы я исключил… Думаю, это Лобанов.

– Почему?

Лев Юрьевич помедлил с ответом, разглядывая Полину. Занятие это явно ему нравилось.

– Если честно, – сказал он, – так получилось, когда автор позвонил в редакцию, к телефону подошел именно я, это мне он давал инструкции, как и где забрать кассету.

– И… и что?

– Дело, душа моя, в том, что Лобанов преподавал у нас в МГУ, я просто узнал его, вот и все!

– Лев! Вы меня потрясли!

– Стараюсь!

– И что, никто об этом не знает?

– Нет, а зачем? Да меня никто и не спрашивал. Спрашивают у главного, а я человек незаметный.

– Господин Лобанов? Петр Кириллович?

– Да, слушаю!

Голос в трубке принадлежал несомненно энергичному, уверенному в себе человеку. И потому Данилов заговорил решительно:

– Петр Кириллович, вы меня не знаете. Но дела обстоят так, что нам необходимо с вами встретиться. И срочно!

– А что вам, собственно, нужно? Вы говорите, я вас не знаю. А вы меня откуда знаете?

– Петр Кириллович, я вас тоже не знаю, – терпеливо объяснил Сергей. – И никогда не видел. Мне дали в редакции «вечерки» этот номер сотового телефона, сказали, так можно с вами связаться.

– Ну, ладно, потрудитесь объяснить, какое у вас дело, и мы могли бы встретиться, скажем, послезавтра в редакции, что-нибудь в одиннадцать…

– Мы должны встретиться сегодня и немедленно!

– Да кто вы такой, черт возьми!

– Петр Кириллович, выслушайте меня внимательно! Человек, которому вы по телефону объясняли, где и как взять кассету, узнал вас по голосу, он ваш бывший студент… Вы понимаете, о чем я говорю?

На другом конце трубки возникла напряженная тишина.

– Если бы я был на стороне тех, о ком написано в статье, разговор был бы другой, – твердо произнес Данилов. Он хотел было объяснить, что у него свои счеты с «героем» публикации «Наркомафия в России» господином В. П. Тузковым, но ничего не сказал.

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, – выдавил, наконец, из себя Лобанов. Сила, уверенность куда-то исчезли, казалось, говорит совсем другой человек.

Испугался, еще убежит куда-нибудь, подумал Сергей. Со всей возможной мягкостью он сказал в трубку:

– Петр Кириллович, поймите, пожалуйста, я не имею отношения к наркомафии, наоборот… Подумайте!

Но Лобанов, наконец, и сам уже сложил в уме два плюс два.

– Понимаю. Через час у Павелецкого вокзала. У меня темно-серая «Волга», госномер 06–80.

Полина во что бы то ни стало хотела ехать, но они оставили ее дома.

– Негодяи! – кричала Полина. – И это после того, что я на тарелочке поднесла вам старого интригана Лобанова!

Сергей был непреклонен:

– Мы знаем, что ты у нас умная старушка мисс Марпл, но тебя надо беречь.

– Негодяи! Пижоны! Женоненавистники!

Тиша припарковался так, чтобы издалека видеть серую «Волгу», и остался сидеть в машине. Похоже, он готов был безропотно прозябать на вторых ролях.

Данилов неспеша подошел к «Волге», обогнул ее и сел на пассажирское сидение. Он протянул руку водителю:

– Я Сергей Данилов! – он снял темные очки. – Тот самый Данилов, вы должны помнить, меня объявили в розыск в связи с убийством по делу Козинца.

– Я узнал вас.

Серые глаза Лобанова внимательно смотрели на него из-под кустистых бровей, мощных, сросшихся на переносице, вполне под стать Брежневским, разве что совсем седых.