Максим Кустодиев - Опасное досье

– В тот день, когда была убита девушка, вы ведь встречались с Козинцом, ведь так, а затем утверждали, что встреча не состоялась. Этим, согласно замыслу Чудовского, вы разрушили алиби Козинца, – безжалостно напомнил Сергей. – Нас с вами использовали, и вас, и меня, – добавил он, желая смягчить сказанное.

– Да, в тот день я действительно встречался с Козинцом, – произнес Лобанов, в задумчивости отвернувшись и уставившись невидящим взглядом в лобовое стекло. – Мы встречались без свидетелей, у меня дома. Но Чудовский не догадывался, что когда мы с Иваном Дмитричем виделись незадолго до этого, он передал мне свое досье. Я написал статью за один день, Иван Дмитрич ее прочел и внес кое-какие правки. В дальнейшем я ничего не мог сделать. Я на крючке у Чудовского, подробности никому не интересны.

– Скажите, то, что опубликовано… Должно же быть продолжение?

– Так было задумано. Вначале так кое-что, намеки. Интрига. А материалов довольно, чтобы взорвать Чудовского, Тузкова и всю их шайку ко всякой матери!

Сколько же ненависти и горечи было в его голосе! Сергей поневоле проникся симпатией к своему союзнику.

– Но почему вы ждали? Почему только сейчас?

– Не так уж долго я ждал. Пару месяцев с небольшим. К слову, не так-то легко ждать, имея в руках такой текст. Журналистский гон, вы понимаете, что я имею в виду?

– Наверно, да.

– А отчего сейчас? – продолжал Лобанов. – Не уверен, что сумею объяснить. Но сейчас самое время. Когда годами занимаешься публичными скандалами, появляется нюх. Умение предвидеть. Если этого нет, надо уходить из профессии. Я заранее чую вот этим своим носом, – Лобанов выразительно взял себя за нос кончиками пальцев. – Чудовский, Тузков – они зашатались. Именно теперь надо было бы ударить…

– Петр Кириллович, думаю, это вас заинтересует, – Сергей вытащил заветную папку, – здесь о том, как подставили Козинца. Естественно, он никого не убивал.

– Вы предлагаете это мне? – Лобанов даже не посмотрел на папку, и она повисла в воздухе.

– А кому же еще? Вы же занимаетесь этим делом…

– Увы, уже нет.

– То есть? Что значит «увы, нет»?

– Ха! Вы же сами сказали, что мое инкогнито больше не существует. Кто-то узнал меня… Я почему-то сразу вам поверил. Я вынужден бежать. Чудовский так же мил и не опасен, как кобра, как самый ядовитый гад. А я уже не гожусь для подвига.

– Вы и так сделали очень много! – искренне сказал Сергей. Он сделал паузу. – Скажите, досье у вас с собой?

– Понимаю, – кивнул Лобанов. – Вы хотите, чтобы я передал вам эстафету?

– А вы против?

В глубоко запрятанных серых глазах Лобанова заиграла улыбка:

– Я обеими руками «за». Но с собой у меня, конечно же, ничего нет. Чтобы извлечь досье, мне надо проехать больше двухсот километров… в одну сторону.

– Поехали прямо сейчас!

– Ну, что вы, нет.

– Петр Кириллович, вы же сами понимаете, как дорого время.

– Потому не станем терять его понапрасну. Я сказал, нет, значит, нет, не сейчас. Единственное, увы, что мне удалось сохранить из своей героической молодости, это упрямство. Позвоните мне завтра в 16–00. Досье уже будет у меня.

Что-то изнутри подсказывало Данилову, что никак нельзя соглашаться на эту отсрочку. Но он понимал, что спорить бесполезно.

– Хорошо, Петр Кириллович, я ухожу. Но напоследок скажите, вы же читали досье. Хоть несколько слов, вы ведь, наверное, многое запомнили.

Лобанов задумался, положив руки на рулевое колесо.

– По правде сказать, я помню немногое, память стала как худое решето. Все эти астрономические суммы, названия банков – этого ничего не помню. Единственное, что засело в мозгу, одна из ключевых фигур в их наркобизнесе – некто Алик, из Петербурга, фамилию забыл. Его недавно как раз показывали по НТВ в связи с питерским казино, наркотики там и прочее. В досье его цветное фото. Плотный такой, с золотой цепью, как у них заведено. Так вот, у Козинца была схема их организации, и этот Алик в самом центре, и к нему все связи сходятся. Алик этот владелец казино «Золотой дукат».

– Еще одно. Ведь не сам же Козинец собирал это досье. Кто на него работал?

– Представления не имею. Одно очевидно, люди эти после смерти Козинца затаились и могут зашевелиться только, если увидят воочию необратимые сдвиги в судьбе Чудовского и прочих.

– Ну, что ж, до завтра, Петр Кириллович! Спасибо.

– Удачи вам!

Рукопожатие Лобанова было на удивление сильным. Чувствовалось, что, несмотря на возраст, он весьма подвижный и крепкий человек.