Alex Linge - Плохой хороший конец

Перед сном я считал не овец, а события, предметы, людей – всё, что помню, – убеждаясь, что не могу ясно представить людей из прошлого. Даже ненавистная тётка, одно упоминание которой вызывало тошноту, не имела лица. Но спал я на удивление спокойно. Видимо, был так истощён мыслями этого для, что почти сразу провалился в дополняющий реальность сон, в котором Алиса наконец отвечала на мои вопросы, не говоря загадками.

– У меня два прошлых… – бормотал я, кажется, и наяву.

– Одно из них ненастоящее, – объяснила Алиса. – Легенда, которую внушили тебе при помощи гипноза. Но никому не рассказывай об этом, – предупредила моя сумасшедшая помощница. – Они всё равно будут делать вид, что ничего не знают. Да и вдруг ты сболтнёшь кому-то не тому? Не хватало ещё, чтобы тебя сдали в психушку. Ты ведь не хочешь туда?

– Конечно не хочу, – отозвался я.

Она неискренне, как кукла, которой нажали кнопку, чтобы она засмеялась, хихикнула.

– Получай удовольствие и помни, что это всего лишь игра, которая не всегда может быть идеальной. Человеческий разум устроен слишком сложно, чтобы учесть всё…

Она говорила что-то ещё, но я не слушал. Опять уговаривал себя, что меня это не касается, что это чья-то шутка, над которой я когда-нибудь потом обязательно посмеюсь. Когда-нибудь, но явно не сейчас.

Наш с Мариной роман имел подобие расписания. Пару раз в неделю, обычно в среду и пятницу, мы гуляли, пытались разговаривать, а потом шли к ней домой. Но в последнее время появились намёки: пора бы сделать встречи регулярнее, а отношения – серьёзнее. Она рассказывала про своих родственников, читала вслух «наиинтереснейшие» байки про счастливые семьи и вела себя предельно заботливо. Слишком заботливо, чтобы поверить, что за этим ничего не стоит.

В то безобидное утро среды она смотрела на меня особенно ласково. Среда была «нашим днём», поэтому я не придал этому значения, пока передо мной не появился запотевший изнутри прозрачный пакетик. Иногда она баловала меня пирожками, но они всегда были лишь прелюдией.

– Твои любимые, с картошкой, – очаровательно улыбаясь, сообщила она.

– Как это мило с твоей стороны, – неискренне восхитился я, пытаясь угадать причину такого внимания. Новая стрижка, которую нужно похвалить, даже если она не нравится? Или я забыл дату первого чего-нибудь? И что теперь делать, чтобы не пришлось искать новую работу, потому что «отношения в коллективе стали напряжёнными»?

«Надо было думать об этом раньше, тупица».

– Я тут подумала… Мы так мало времени проводим вместе.

– Чудовищно, – продолжал практиковаться в сарказме я, но она как будто этого не замечала.

– Нам стоит куда-нибудь сходить. Как ты относишься к театру?

– Очень люблю.

– Правда?

– Нет, конечно, – устало вздохнул я. – Я похож на человека, который любит театр?

– Я купила билеты, – мрачно проговорила она.

– А если я занят?

– А ты занят? – она подалась вперёд. – В четверг в девять.

Можно совместить с курсами, которые заканчиваются в восемь, но зачем?

– Так, ладно, – я решительно отложил пирожки, готовясь к разборкам, но меня прервало воспоминание.

Зима. Я быстрым шагом, периодически переходящим на бег, иду к театральному училищу Кристиана. Без конца проверяю время, хотя и так знаю, что опаздываю. Я всегда опаздываю на важные мероприятия.

Когда прихожу, вижу, что спектакль ещё не начался. Я торопливо снимаю верхнюю одежду, отдаю в гардероб. Во втором ряду небольшого зала пустует моё место. Саша беспокойно оглядывается и, заметив меня, машет рукой, и я, стараясь никому не мешать, иду к нему, но пару человек всё равно задеваю.

– Кого-то из состава нет, – говорит он, едва я оказываюсь рядом. – Надеюсь, не сорвётся – он так готовился.

– Наверняка есть дублёры.

Я обеспокоенно смотрю на сцену и плотный занавес. Даже если есть, он очень горел этой постановкой.

Спустя двадцать минут близнец выходит на сцену, и я удивляюсь тому, как ему идёт его одеяние, хоть это просто какие-то лохмотья бездомного. В зале становится тише.

– Простите за задержку. Наш принц загулял с какой-то принцессой, но мы уже вернули его обратно, так что скоро начинаем! – громко говорит он и поспешно удаляется.

Он так взволнован и воодушевлён, и я невольно чувствую то же. Это и есть актёрское мастерство – передать свои эмоции зрителю? Но в тот момент меня волнует не это; я боюсь, что он провалится. Почему-то сомневаюсь, что близнец может добиться успеха. Наверное, ревную.