Сергей Солоух - Love International

И вот под одеялом, в полутьме, не размыкая глаз, лишь рот открыв навстречу дню, призывно и гостеприимно, начинал Александр Людвигович движенья острым, пурпурным кончиком языка, потом бугристой спинкой, стараясь равным образом нагружать ее розовые, нежные половинки по обе стороны медиальной борозды, и далее, далее с постепенным подключением толстой и сизой, как морж, спинки, вперед и вверх, вбок и вниз, возвратно-поступательно и ударно-вращательно, гоняя кровь, смягчая ткани, волною активируя сосочки и листовидные, и грибовидные, и луковичные, ответственные за все на свете ощущения и ориентацию в этом прекрасном мире съестного и носильного, а равно и духоподъемного. О боже мой. И миг, когда всеобщая гармония синхронности и согласованности уже дышала нежно в темечко теплом и легкою волною жара, уже шла от впадин паховых к ключичным, Александр Людвигович сделал ошибку. Он приоткрыл глаза. И вдруг увидел, что на него внимательно и не мигая смотрят.

Да, обозревают. Уставились с соседней, с правой стороны фрегатным, парусным сатином столь романтично тут сглаженного, а там вздыбленного ложа. С подушки, полной нежности и пуха, Александра Л. Непокоева безжалостно сверлят зрачки… И нет в этих бездонных колодцах понимания, а только тьма – жажда, желанье и жадность. Уверенность, что труд, который предполагает как интегральную и обязательную часть – разминку, тренировку и сосредоточение, не должен быть напрасным. Общественно полезным должен быть и созидательным. И затвердевший было, окрахмалившийся в штиле ночи сатин затрепетал, флагом взметнулся на правой стороне широкого лежбища, молнией сверкнул, и на ключицы Александра Людвиговича накатил жар не воображаемый, а натуральный, доменный, печной, горячих женских чресл. С присущим им и весом, и объемом.

– Ну, Ася… – попытался было стремительную амазонку урезонить Александр.

– Ешь, – лаконично приказали сверху и так решительно надвинулись, что на какое-то мгновенье не только затопили рот и нос нежно трепещущей плотью, но даже входы в голову через ушные раковины несколько перекрыли теплою массой бедер.

Спасенья не было. Работа в этот день началась у Александра Людвиговича немного раньше того часа, в который ему назначил встречу очередной заказчик и клиент. А может быть, кто знает, со временем и щедрый спонсор. Конечно, если не дать ему уйти. Не упустить!

Два дня тому назад на идеально гладком яблочном экране, который представлялся не чуждому поэзии любимцу муз Александру Людвиговичу то скейтинг-рингом для дюймовочек, то омутом, где золотые рыбки вальсируют во тьме, высветился незнакомый номер. Он не был похож на те особые, змееподобные, с обилием нулей или синхронно повторяющихся чисел, которыми от дел и мыслей отрывают занятого индивидуума спецпредложения «Билайна» или же Сбербанка. Номер был ничем не примечательный, обычный, бестолковый, человеческий, и Александр Непокоев ответил. Мазнул теплым по холодному. Пальцем по стеклу.

– Ал-ло…

– Александр Людвигович? – тотчас же отреагировал телефончик. Да. Поинтересовался скорее с твердой уверенностью, чем с неясной надеждой.

– Это я, слушаю вас внимательно, – отозвался Александр Непокоев своим слегка собачьим, но с неожиданно приятными низами тенорком. Отчего могла возникать даже какая-то вальяжность, музыкальность в те благостные минуты, когда его обладатель с легким интонационным ударением, ясно и четко озвучивал без торопливости и спешки каждую гласную.

– Ал-ло…

– Да, да. Это компания «Лав» вас беспокоит. «Лав Интернешнл».

«Эх. Зря повелся. Все-таки промоушен. Реклама, да еще чего-нибудь совсем уже беспонтового, – с неудовольствием поморщился Непокоев, – какой-нибудь подпольный досуговый сервис или онлайновая сеть магазинов с гаджетами для взрослых при штаб-квартире в Южном Бутове. Мошенники. Но почему с этим ко мне? Лично и персонально? Где наследил? Когда?»

– Как, как? Лав? Да еще интернешнл? – регистр молниеносно меняя на чисто песий, саркастический, рваный, кусающий, совсем не музыкальный, стал с места разгоняться Александр Людвигович, стал набирать обороты, чтобы какой-нибудь разящей наповал ремаркой, которая должна была вот-вот родиться на языке, убить. Убить – и номер в бан. Вечная блокировка.

– Да, да, – между тем все с той же механической невозмутимостью, не ускоряясь и не замедляясь, все так же уверенно и веско продолжали что-то разматывать в трубке, – «Лав Интернешнл Инк» – крупнейший мировой производитель оборудования для добычи нефти и газа. Московский офис. Вам сейчас удобно говорить, Александр Людвигович?