Наталья Ковалёва - Открывая дверь в прошлое. О любви, счастье и стране, которой больше нет на карте

Я открыла рот, чтобы ответить, и вдруг меня осенило: «Ну, конечно, это же старая графиня Томская из „Пиковой дамы“ Пушкина. Вот кого мне напоминает старуха!» Чтобы польстить ей, я первым делом сказала, что мои отец и дед коренные ленинградцы, и это была правда.

– Дворяне? – Старуха, точнее «графиня», как я её мысленно теперь называла, оторвалась от чашки и подняла на меня глаза. Я отрицательно кивнула. В то время признать, что ты из дворян, было равносильно самоубийству. Те, кто действительно имел дворянские корни, тщательно это скрывали, вплоть до смены фамилии.

Услышав отрицательный ответ, «графиня» презрительно скривилась и в сердцах поставила чашку на стол так, что звякнули массивные кольца на руке.

– Этот дьявол картавый уничтожил Россию. Всё дворянство под корень сгубил. Где настоящая Россия, где, я тебя спрашиваю? – Она почти кричала. Глаза сверкали от гнева. Седая голова затряслась. Её душила злоба не одного дня и не одного человека, а, видимо, целого дворянского поколения, исчезнувшего после революции 1917 года.

– Ненавижу его, ненавижу. Гореть ему в аду. – Её скрюченный указательный палец, окольцованный огромным сапфиром, указывал куда-то в пол, как бы давая понять, где именно будет гореть тот, кто вызвал такую ненависть. Она разразилась проклятиями, переходя с русского на французский, и как будто перестала обращать на меня внимание. Я решила воспользоваться моментом и потихоньку ускользнуть, потому что мне уже порядком надоело находиться в положении прислуги у сумасшедшей старухи. Я сделала осторожный шаг к выходу, но этого движения было достаточно, чтобы она резко замолчала и опять начала сверлить меня взглядом.

– Придёшь ко мне в пять часов. Зайдёшь по дороге к Пелю в аптеку, купишь сердечные капли. Ещё в кондитерскую к Филиппову зайди за свежими булочками. Только мягкие купи и вкусные, а не эти пресные советские.

Я понятия не имела, кто такие Пель и Филиппов, но согласно кивнула, чтобы поскорее покинуть злосчастную кухню.

– Иди уже. И вовремя возвращайся. Я ждать не люблю. Да, вот ещё что. В таком виде больше не приходи, ноги прикрой.

И она попыталась ткнуть своей палкой в моё колено, но промахнулась. Это было время моды юбок мини, и мой халатик соответствовал ей, но я вновь согласно кивнула, лишь бы поскорее уйти.

Погуляв по городу, я вернулась домой раньше, чем обычно, чтобы поговорить с Сашей и узнать, как мне выполнить просьбу старухи и купить то, что ей нужно.

– Старуха с тобой говорила? – Саша, слушая мой рассказ о том, что было утром на кухне, не могла сдержать своего удивления. – Она ни с кем не разговаривает никогда, только зло смотрит, поэтому я не захожу на кухню, не знаешь, что от неё ожидать. – Саша покачала головой.

Я сказала ей о том, что старуха напомнила мне графиню из «Пиковой дамы». Моя собеседница всплеснула руками.

– Так она и есть самая настоящая графиня!

– Не может быть! – вскрикнула я. Теперь уже моему удивлению не было предела.

– Ну да, это правда! Раньше весь этот дом принадлежал отцу графини, и она блистала здесь на светских приёмах и домашних балах. После революции семья не смогла выехать из России. У них отобрали всё имущество, выделив всего одну маленькую комнату здесь же, в их собственном доме.

Саша взахлёб рассказывала историю своей знатной соседки, а я никак не могла представить седую фурию, с которой познакомилась сегодня на кухне, блистающей на балах. С каким-то дурацким смешком я поделилась этим с Сашей.

– Что ты! – Она вновь вскинула руки. – Мне говорили, что старуха была потрясающе красива в молодости. Ты её глаза видела? Она сейчас просто очень старая и из ума выживает. А так её весь дом знает. Я ещё застала здесь жильцов, которые сразу после революции заселились, вот они как раз о ней всё и поведали.

После восторженного рассказа моей соседки по комнате мне стали понятны гнев и злоба старой настоящей (как теперь выяснилось) графини. Революция забрала у неё всё, что было ей так дорого: семью, дворянский статус, материальное благополучие, а главное – надежду на прекрасную спокойную жизнь. Всё это рухнуло в одночасье, но смириться с этим старая дворянка не желала и поэтому продолжала жить понятиями того далёкого времени. То, что графиня все еще живет в прошлом, мне подтвердила Саша, объяснив, что Пель – это знаменитый фармацевт, открывший первую аптеку ещё в Петербурге, до революции. Сейчас эта аптека – музей на Васильевском острове. И булочных Филиппова, знаменитого поставщика царского двора, тоже уже нет, хотя во многих кондитерских пекут по его рецептам и сегодня.