Алекс Монт - Из хроники времен 1812 года. Любовь и тайны ротмистра Овчарова. Авантюрно-исторический роман

– Вы будете более полезны мне и моему разведывательному бюро, пан Хенрик, нежели князю Понятовскому, – разъяснял он свою точку зрения Кшиштофскому. – Убеждён, его корпус легко обойдётся без вас, там и так предостаточно на всё готовых сорвиголов. Кстати, до меня дошли слухи, что вы уже побывали в деле и понюхали пороху, не так ли?

– Довелось, пан генерал. Участвовал в нескольких стычках с казаками и имел честь преследовать русский арьергард. Кажется, это были отступавшие батальоны армии Багратиона.

– И?.. – горел нетерпением Сокольницкий.

– Мне удалось пленить одного офицера, полковника, – глядя в пол, проронил он. То, что пожилой русский полковник был серьёзно ранен и едва держался в седле, пан Хенрик благоразумно опустил.

– Добже, добже, однако не обижайтесь на меня, пан Хенрик. Вы действительно нужны мне и, я уверен, ещё добудете себе славу героя. Именно это я обещал вашему батюшке.

– Премного благодарен вашему превосходительству. Надеюсь оправдать ваше доверие, пан генерал, – щёлкнув каблуками, бодро ответствовал Кшиштофский, хотя на сердце у него скребли кошки.

«Неужто придётся опять ловить рыбу в мутной воде?» – мрачные думы охватили его.

Перспектива штабной работы не улыбалась новоиспечённому лейтенанту, мечтавшему о ратных подвигах и лаврах победителя русских.

Полковник Тышкевич, тот самый человек с колючим взглядом и мертвенно-бледным лицом, доложил пану Михалу о работе пана Хенрика по сбыту фальшивых русских ассигнаций, обрисовав её в весьма радужных тонах. В ходе той беседы он со всей настойчивостью убеждал Сокольницкого в необходимости найти отставного ротмистра Овчарова, арестованного русскими властями, и продемонстрировал ему «исправленные» Павлом банкноты. Генерал не преминул показать его изделия Наполеону, после чего поисками ротмистра занялись всерьёз. Когда пешие гренадеры маршала Нея и польские фузилёры Вислинского легиона заняли Королевский бастион и обнаружили в одной из камер едва не задохнувшегося Овчарова, об этом немедля узнал Сокольницкий. Он спешно отослал на место Кшиштофского с приказом Наполеона поручить узника его заботам. Этим и объясняется столь скорое и, быть может, неожиданное появление в подземном каземате пана Хенрика. Ротмистр был приготовлен к подобной встрече. О том позаботился полковник Чернышёв…

– Ну, как ты, друг?! Вижу, жив, Матка Боска! 6 6 «Матерь Божья» (польск.). – Вы вовремя успели. Ещё чуть-чуть – и я бы задохнулся! – с трагедийными нотками в голосе поведал о своей несостоявшейся участи Овчаров после объятий с Кшиштофским.

По правде говоря, ему не пришлось особо играть и представляться. Исчезновение Никишки, городские пожары и задымление камеры не добавляли настроения Павлу. Появление Кшиштофского он воспринял как манну небесную, да и пан Хенрик был рад видеть его живым и невредимым. Невзирая на ненависть к России, он по-своему неплохо относился к Овчарову, питая к нему определённо приятельские чувства. В нём он не видел врага и на бессознательном уровне отделял Павла от остальных русских.

– Когда тебя арестовали, я… и не один я, но и отец и Эльжбета думали о тебе и, уповая на счастливый исход, непрестанно молились. И вот, Матка Боска, ты нашёлся, ты живой и, надеюсь, здоровый?! – растроганно бормотал расчувствовавшийся пан Хенрик. – Кстати, а какого дьявола мы всё ещё торчим здесь? Не пора ли перебраться в более подходящее место и сменить, наконец, эту чёртову квартиру. Пойдём, я познакомлю тебя с человеком, который решит твою судьбу.

«Уже второй человек желает устроить мою судьбу!» – глядя на сгоревшую свечу, усмехнулся своим мыслям Павел. Не успели они выйти из камеры и сделать несколько шагов по коридору, как краем глаза Овчаров заметил, что кто-то проворно шмыгнул в её полуотворённую дверь. «Ищите, ищите! Всё равно ничего не найдёте!» – удовлетворённо хмыкнул он, следуя за поляком. По совету Чернышёва, предвидевшего возможный обыск, он хранил одни лишь книги и не делал записей. Так что писчая бумага, принесённая по собственному почину Никишкой, оказалась невостребованной.

Когда они выбрались из подземелья и поднялись на дымившиеся валы бастиона, усеянного расколотыми станинами пушечных лафетов, перевёрнутыми зарядными ящиками и разбитыми орудийными передками, им бросились в глаза изуродованные тела его защитников, в одном из которых Павел узнал караульного Никишку. Лафетное колесо с выбитым косяком покоилось на его окровавленной, разодранной картечью груди.