Ирина Данилова - Сила Мира в точке невозврата

Сколько уже лет я хочу ребёнка? Лет десять? Нет, не так… Сколько лет я думала, что хочу ребёнка? Я и не подозревала никогда, что я его не хочу. «Манифестация желаний у вас нарушена», – сказала Мира. Что за слово такое «манифестация»? Модное, нудное. Манифестация, фрустрация… «Ваши мысли и ваша энергия могут создать вашу реальность. Это называется проявление. Если вы постоянно мыслите негативно, если чувствуете себя подавленной, тогда вы будете привлекать и проявлять отрицательную энергию», – объясняла она. Что ж это получается, я сама всё к себе привлекла? Бред какой-то! А может, вовсе и не бред… Нужно ехать, стрелки часов бегут, мысли бегают».

Коридор. Кожаная куртка. Подъезд. Дверь. Улица. Асфальт. Лужа. Чёрный «ниссан». «Как я ненавижу цветные машины!» Руль. Кондиционер. «Нет, лучше открытое окно. Поехали!»

Когда-то, говорят, в этот день землю покрывал снег. 14 октября – Покров Пресвятой Богородицы. К этому дню крестьяне завершали все свои дела. Покров считался днём расплаты за сезонную работу.

«Внученька, проси у Господа счастья женского», – говорила бабушка Маша, одновременно переворачивая на сковородке румяный блин. Любаша смотрела на неё и думала, какие серьёзные и даже страшные вещи бабушка может рассказывать спокойным голосом. Каждый раз, когда наступает какой-нибудь православный праздник.

Любаша была любимой внучкой. Может быть, потому что с детства у неё постоянно были какие-то проблемы со здоровьем: то маленький вес, то какое-то постоянное, непроходящее чувство слабости, усталости, то со зрением, то с нервами…

Стопка с блинами всё увеличивалась. Мёд и варенье разливались в розетки. А ещё – борщ, котлетки и вкусное ароматное пюре. Так всегда бывало. На православные праздники, на школьные и студенческие каникулы. Вкуснее, чем у бабулечки, нет и не было нигде! Никогда. Мама так не готовит, мамины подруги – тем паче. Люба тоже не приспособилась. Или ленилась?

– …а 2 мая к Матронушке-матушке езжай! Она всё поправит, всё услышит. И всегда цветы вези полевые. Помни, она их больше всего любит.

Этот год тяжёлый: 2 мая пропустили – пандемия, коронавирус, будь он неладен… Поэтому только 14 октября каждая из сестёр – Люба, Надя и Вера, – сходив туда, где в то время находились, в храм к Богородице, отправлялись затем в Москву, к Матронушке.

Люба едет на поезде из Саратова. Надежда, родная сестра, прилетает сегодня из Ростова-на-Дону. Двоюродная сестра Вера – Верёвочка, – которая живёт в Подмосковье, их встречает. Это стало некой традицией, которая была у них уже пять лет. Два раза в год все трое в Москве: на День памяти святой блаженной Матроны Московской и на Покров.

«Осенью поезд слишком тёмный, – подумала Люба, взглянув на часы. – И сонный». Она, можно сказать, жила на два города. Саратов и Москва. Ездить в Москву любила, возвращаться в Саратов – нет.

В купе, рядом с ней, напротив друг друга сидели двое молодых людей. Тот, что справа от окна, коренастый и темноволосый, обосновался как дома. Второй, худощавый, русый и слегка бледный, подсел всего пару часов назад во время остановки, но попутчики уже успели и познакомиться, и разговориться, и перейти на «ты». Любу они тоже без внимания не оставили, делали комплименты, предлагали принести чая или угостить другими напитками, без которых в российских поездах редкое купе обходится, несмотря на запрет, и предлагали обменяться телефонами, но всё это не трогало Любу. К вниманию мужчин она привыкла: русые волосы, голубые глаза, «породистое» лицо. В свои тридцать два года она выглядела не старше двадцати пяти. Хотела бы отвыкнуть, да всё никак не выходит. Видимо, судьба у неё такая. Как бы банально ни звучало, но фраза «Не родись красивой» была про неё.

Ехать ещё оставалось пару часов, соседи по купе, видимо, поняв бесполезность и бесперспективность своих действий, наконец оставили её в покое. Надо было как-то занять время. Воспоминания о бабушке – это самое лучшее! Ей даже на мгновение показалось, что по поезду поплыл аромат тех самых бабушкиных блинов…

«Душно… в самолёте жутко душно. Да ещё эта маска…» Из трёх сестёр Надежда была самой прагматичной и чёткой и никогда ничего не забывала. Слово «любовь» она до конца не понимала, слово «измена» – тоже, изменил – значит, враг! Всё чётко. Если враг, значит – вон! Вон – значит, развод. Так было. И вот…

«У меня второй брак, – размышляла Надя, – в первом я была нормальной женщиной, так почему же во втором он уже год живёт с другой. При этом кормит меня обещаниями вернуться. И я, как дура, верю. Давай, Наденька, подумаем логически?»