Виолетта Якунина - Сумасбродка на выданье

Остановившись на светофоре, я решила включить музыку, чтобы хоть как-то себя расшевелить. Настроение было не просто ужасным, а ужасным. Это же нужно быть конченым циником и мерзавцем, чтобы так испортить девушке свадебный день! С другой стороны, может, преступник был не в курсе, что у меня сегодня свадьба?

Я принялась лихорадочно тыкать в приемник. «Радио Шансон», словно в насмешку, исполнило шлягер Анжелики Варум «Ля-ля-фа». И мне подумалось, действительно, ну что тут остается делать, надо как-то дальше жить. А для этого придется вычислить убийцу Жаткина и моего личного недоброжелателя. Почему-то у меня возникло такое паршивое чувство, что на этом история не закончится.

Я лихо заехала во двор дома, где проживала моя портниха, приткнула «девятку» возле скособоченного облезлого гриба. Поднимаясь в скрипучем лифте, я перебирала в памяти людей, которые имели доступ к ключам от машины и гаража. Если отбросить маму, Громова, Ритку и Костю, то остаются сотрудники «Автопробега»: ведь до последнего времени я являлась членом их коллектива, а значит, кто угодно мог залезть ко мне в сумку, вытащить ключи и сделать слепки. Э, нет, так не подойдет, ключи от гаража и от машины я держу в разных связках. Выгоняя машину из гаража, я закрываю замки, а ключи всегда бросаю в бардачок, чтобы нигде не забыть. Таким образом, мои бывшие сослуживцы не могли сделать слепки с ключей от гаража, если только не проникли для этого в машину. А я что-то не припоминаю, чтобы кому-то давала автомобиль в прокат или кто-то зачем-то лазил туда с моего согласия. Но даже незаметно ко мне в машину посторонним людям было попасть сложно. Я чувствовала, что у меня сейчас голова лопнет от подобных мыслей!

Лифт звякнул – я вышла и стала трезвонить в дверь, обитую светлым дерматином.

– Да что ж с тобой такое! – всплеснула руками Вера. – Так замуж невтерпеж?

– Привет, Верочка, я просто ужасно опаздываю. Отдавай мой наряд, и я побежала! – затарахтела я.

– Вижу, вижу – припекло, – хохотнула она.

Я просунулась за ней в комнату-каморку, которая служила ей швейной мастерской.

– Будешь примерять? – поинтересовалась Вера.

– Да ладно, уже вчера было видно, что все получилось отлично! – отмахнулась я.

Вытащив из сумки кошелек, вручила ей деньги. Поблагодарив за отличную работу, выслушав поздравления и пожелания счастья, я покинула квартиру. Держа на весу шелестящий чехол, я спустилась к машине.

Ключи не давали мне покоя. Если подумать, то на самом деле, к ним могли получить доступ многие люди. Вот, к примеру, несколько дней назад я возила Веру в магазин швейных принадлежностей, где мы подбирали отделку к платью, нитки и прочую дребедень. По дороге я заезжала к Ритке, а Вера ждала меня в машине и могла сделать миллион копий ключей от гаража. Только вот зачем это ей? Ей незачем. А кому есть зачем? И, правда, кому было не лень так напрягаться? Я совершенно неожиданно затормозила и свернула к дому Ритки. Больше не было сил скрывать от нее такие новости. По плану этого дня я должна была направляться с резюме в облюбованную мной фирму. Но как можно придерживаться каких-то планов после того, как находишь в своей машине труп своего шефа, пусть и бывшего?

Поговорить с подругой сейчас для меня было гораздо важнее, чем скрупулезное претворение в жизнь вчерашних прожектов. Звонить в дверь мне пришлось долго и упорно. Маргарита, как все творческие личности, в такое время обычно спала. Но моя настырность сделала свое дело: на пороге показалась заспанная и помятая Ритка, облаченная в смешную пижаму в горох.

– Ксюха, ты рехнулась! – пробормотала она, пытаясь открыть захлопывающиеся глаза.

– Сейчас и ты начнешь собираться в дурку, когда услышишь последние новости – пообещала я, протискиваясь в прихожую.

– А что случилось? – ее зеленые глазюки так и распахнулись от любопытства. – Неужели я проспала твою свадьбу?

– Свадьба – это уже неактуально!

– Как, опять не женитесь? – заволновалась она. – Ксюшик, ты уж определись…

– Жаткина убили, а труп спрятали в багажнике моей машины, – сразила я ее на повал, и потопала прямиком на кухню.

– О, Mon Dieu! Как убили? Как в твоем багажнике? – зачастила она, от волнения мешая русский с французским.

В трудные минуты жизни с ней такое случалось.

– Слушай, а правда, как его убили? – уставилась я на нее, сраженная этой мыслью.

– Ксюша, ты, случаем, ничего не пила? – заботливо поинтересовалась Ритка. – Твоя тет не пострадала?