Светлана Термер - Небо Лондона

***

Часть 1. Глава 13.

«Ничто в этом мире не сможет более послужить поводом хоть раз в жизни сказать тебе „нет“ и отказаться от перспективы увидеть тебя, и возможно даже прикоснуться. Я приеду. Я готова оставить все, что имею и уйти в никуда, если ты будешь со мной рядом. Пусть даже совсем недолго. Напиши мне точную дату твоего прибытия в Лондон, и я прилечу туда через 3 – 4 дня после тебя. У тебя как раз будет время обустроиться. Эта ночь была чертовски холодной, и она не подарила мне даже пары часов сна. Я забывалась от усталости, но вновь открывала глаза и продолжала бродить по спальне. Ветер бил в окно и забивался в щели оконной рамы. Мне было очень страшно, так как я была одна. Мой муж снова проводил время с Маргаритой. А я погибала от тоски. Но как только рассвет коснулся горизонта я ощутила необъяснимое счастье от того, что встречаю его без свидетелей. Бывало ли такое с тобой?Знаешь, когда мне страшно, больно или грустно я очень нуждаюсь в том, чтобы кто-то меня согрел и утешил. Но как только все проходит я улыбаюсь и ставлю очередной крестик в списке своих побед. Я справилась сама. Я сильная и абсолютно независимая. Я влюблена в свою силу, которую обрела поклявшись перетерпеть любое страдание без свидетелей. Это дает мне повод гордиться собой. Был ли ты когда-нибудь слабым? Хотелось ли тебе в моменты тоски чтобы некто тебя утешил?Марлена.»

***

«О своей боли я всегда предпочитаю молчать. Молчал, когда хоронил близких, молчал, когда оставался брошен на произвол судьбы и был предан. Молчал, когда приходилось карать невиновных и когда сам был невинно осужден. Я всегда молчал. Ты – женщина. Ты можешь не скрывать слез, ибо они лишь украшают твое лицо. Мое же они уродуют. Каюсь, я сам часто плакал. Не мог удержать слез, но стыдился этого. Мне по природе суждено быть сильным и из всех эмоций показывать миру лишь положительные. Я смирился с этим. Когда меня в детстве наказывали я часто слышал „Не плачь! Ты же мужчина!“. А я то был всего лишь ребенком. Но вырос я со слезами на глазах, пусть и скрытыми. Мое лицо изрезано морщинами, хотя мне всего чуть больше 40. Это слезы оставляли свои отпечатки. Ты стыдишься своей слабости, но ты не перестанешь быть роскошной женщиной если кто-то увидит твою боль. А я перестану быть мужчиной. Любым. Теперь, перейдя черту своего сорокалетия я перестал в болезненные моменты нуждаться в утешении. Я научился лечить себя сам. Музыкой. Меня спасает рок. Я включаю Наутилуса, много курю, смотрю в окно и прихожу в себя. Выключаю, и продолжаю прежнюю жизнь. Меня в общем-то и в моменты счастья не окружают близкие люди. Друзья мои все женились, обзавелись детьми. А я – нет. Не умею быть верным и не способен стать ни отцом ни мужем. Остался один. Родственников практически всех похоронил. Те, что остались очень далеко. Посвятил себя искусству. Оно не предаст и не погибнет. Если и тебе придется однажды лишиться любой опоры и помощи – уходи в искусство. Не можешь создавать – созидай. Почти все великие люди были глубоко несчастны. И в память о своей боли оставляли в мире столько музыки и литературы, что теперь любой заразившийся тоской способен сам перевязать их произведениями свою израненную душу. Доминик.»

***

Часть 1. Глава 14.

Марлена сидела в кофейне и смотрела в окно. Она ждала Маргариту. Да, в этот солнечный августовский день жена и любовница одного мужчины назначают друг другу свидание. Марлене было смешно, и она прикрывала рукой свою улыбку, но от веселья ее отвлек звонкий голос рыжеволосой красавицы. – Ты вероятно планируешь выцарапать мне глаза? – Ни в коем случае! Они у тебя очень красивые. – Тогда зачем мы здесь? – Я хочу обсудить с тобой очень важный вопрос. – Слушаю. – Меньше чем через месяц я уезжаю очень далеко, и буду отсутствовать около полугода. Я хочу предложить тебе договор. Ты переедешь в мою квартиру, будешь спать с моим мужем в моей спальне и выходить из душа в моем халате. В твоем распоряжении пол года с ним, и все, чего я хочу от тебя – чтобы по моем возвращении он лично подал на развод и остался с тобой на всю оставшуюся жизнь. Ты выйдешь за него замуж, родишь ему детей и он никогда в жизни более не будет жалеть что ушел от меня. – Ты либо идиотка, либо у тебя есть другой мужчина. – И то и другое. Ты Любишь его? – Я жизнь за него отдам. – Значит по рукам? – И чего ты хочешь взамен? – Я же говорю, – чтобы он был счастлив и расстался со мной. Маргарита опустила голову и зарыдала. Эти рыдания были настолько отчаянными, что Марлена испугалась и обняла соперницу. – Тише, милая. У тебя потрясающий макияж, не стоит портить его. Я не желаю тебе зла, Маргарита. Я благодарна тебе. Этот брак был для меня тяжелым грузом, и я не могла от него избавиться только потому, что меня терзало чувство вины перед мужем. Но ты – мое избавление. Ты – мое спасение. Ты подаришь мне долгожданную свободу. Я готова целовать тебе руки за это! Все что хочешь, только сделай его счастливым. Чего ты плачешь? – Меня терзает чувство вины перед тобой, Марлена. – Нет вины любовницы в том, что мужчина уходит из семьи. Какой бы красивой, умной, хозяйственной и сексуальной не была женщина – она не сможет соблазнить чужого мужа, если он счастлив в семье. Это лишь его выбор. Он либо подонок, либо глубоко несчастен с женой. Мой муж не подонок. И ты не любовница. Ты невеста. Будущая жена. Люби его, с чистой душой и совестью. Я желаю вам счастья. Встреча их закончилась горячими объятиями. Солнце было таким ярким, что слепило глаза. Этот день был прощальным. Марлена прощалась с прошлым. Однако яркое солнце обжигает кожу, а счастье одного человека порой зависит от боли другого. Такова жизнь. Все построено на жертвенности. Ты либо всегда жертвуешь собой ради других, либо жертвуешь всем ради себя. Что хуже?