Светлана Термер - Небо Лондона

***Он снова задержался на работе. Написал короткое смс – «Буду поздно, поужинал в ресторане. Ложись без меня. Слишком много работы.»Она знала, что дело далеко не в работе. Пару раз видела его с обнимающим за талию одну из его сотрудниц. Однажды застала их в страстном поцелуе. Ревность? Жаль сил на нее. Самой пойти на неверность? Ни за что! Разменивать свою гордую личность на глупую месть, жертвовать своим телом ради отмщения – унизить саму себя и навеки потерять. Пусть развлекается, милый муж. Жена ведь все равно не дает ему ни Любви, ни нежности, ни страсти. Набирает ванну с морской солью и погружается в размышления. Запах моря. Она представляет себя плывущей по теплой морской воде, устремив взгляд в голубое, ясное небо. Затем возвращается на землю, подносит зажигалку к сигарете и наполняет ванную дымом. Муж терпеть не может когда в доме пахнет табаком, но его здесь нет. И не будет до следующего вечера. Он даже не всегда приходит домой, бывает пропадает на несколько суток, оставляя короткие смс. Значит можно. Можно все. Можно раздеться и танцевать в гостинной, можно громко слушать музыку, можно не готовить ни ужин ни обед, уйти на ночную прогулку и даже притащить домой кота, который живет в подъезде. Она очень Любила животных, и наверное отвела бы для них отдельную комнату и завела два десятка, но супруг не оценит. Ах, оценил бы он хоть что-нибудь! Хоть роскошные волосы с шелковой лентой, хоть большие яркие глаза, хоть мягкость кожи. Он не подберется к ее нутру, к душе, но хоть бы заметил внешнее ее превосходство над той дамой, которую он так нежно обнимает за талию. Хотя, не все ли равно? Ведь у нее большое прошлое, в котором тоже есть другой мужчина. И возможно она до сих пор к нему что-то чувствует.

***

Часть 1. Глава 3.

Детство у нее было счастливое. Семья у нее была очень нежная, любящая. Однако всю жизнь она была дикаркой, не приспособленной к жизни в социуме. Мама и Папа – единственные близкие люди, а в роли друзей выступали куклы. И когда эту девочку, привыкшую играть в одиночестве и привязанную к матери выбросили в социум, заставили ее учиться с другими детьми, сидеть за партой с противным одноклассником и на переменах делиться своими игрушками – она закрылась в себе еще больше. И это длилось целую вечность. Из-за осеннего кашля ее сторонились, из-за ее дикости как в колючего ежа тыкали то палкой, то шариковой ручкой а она все мечтала сбежать, и посвятить себя тишине и природе. Ей было почти 15, когда в одном из анонимных чатов в бесконечной и безграничной сети она нашла человека, который смог ответить на все ее вопросы и научил ее всему, что она теперь имеет. Они не видели лиц, не знали имен, возраста и места пребывания. Все, что у них было на протяжении нескольких месяцев – это бесконечный поток текстовых сообщений и искренность. Оказалось что он старше ее, и на много. Однако он не был одним из «Гумбертов», и держал дистанцию, которой придерживается преподаватель в старшей школе для девочек, где у каждой кипит кровь и каждая в него влюблена. Никто не смеет запретить Любить, но если ты учишь 15 летнюю девочку математике или искусству выживания в жестоком мире – ты все-таки должен сохранять дистанцию и ограничивать все двусмысленное. Так в общем-то и вел себя ее взрослый наставник. Он был другом, но не более. Он был Любим ею, уже спустя месяцев 7 от знакомства, но предпочитал не говорить об этом и сторониться. «Пройдет, со временем» – твердил он в редкие моменты откровения. Не прошло. Такую верность не забывают, таких не перестают Любить, таким после долгих лет посвящают романы. Разве можно забыть о том, как путешествовал во времени, лежал в коме или был одержим Дьяволом?***Эта ночь пробудила в ней воспоминания. Сладкие, как сахарная вата и горькие, как слезы посмертного прощания. Вторая подушка пустует. Эта кровать стала вдвое просторнее. Эта ночь стала более сентиментальной. Балкон. Сигарета. Затем вторая. Два стакана холодной воды и тем не менее – бессонница. Как только рассвет пробьется через штору – она вновь станет сильной. И теперь гораздо более независимой, ибо ее уже ничто не держит. Если мужу хватает наглости не скрываться с любовницей и в открытую с ней тискаться прямо на улицах, по которым она ходит, то она имеет все права на то, чтобы посвятить очередное письмо в прошлое.

***

Часть 1. Глава 4.

Друг мой. Часть моего беззаботного прошлого, которое было так безбожно утеряно. Забвенный мой, но не забываемый. Близкий мой друг, но такой далекий. Я в очередной раз посвящаю тебе письмо, которое никогда не отправлю. Ты слишком далеко, ты – в 12 годах от меня. Я измеряю нашу разлуку не в километрах, – ибо они ничтожная преграда, но в годах одиночества, – ибо они главная стена между нами, ставшая отвратительно крепкой и нерушимой. Эта ночь побуждает к признаниям, но я ограничусь нежностью, оставив за кадром все то, с чего бы и стоило начать этот монолог. Я ни в коем случае не страдаю. Я очень редко плачу. Я не жалею о прожитом. Все – мой выбор, и я вынуждена нести за него ответственность – но несу я ее гордо, с уверенностью в своей правоте. Мне стоило бы объявить о себе, чтобы облегчить свое сладостное одиночество, в которое я влюбляюсь каждый день, ибо влюбленность эта фатальная, и причиной ей – безысходность. Я не открою лица – оно скрыто под черной вуалью и я не расстанусь с ней даже в загробном мире. Я буду тайной твоей любовницей, о существовании которой ты давно забыл. Я буду фатумом, призраком и галлюцинацией. А ты – моим безумием, наркотиком и азартной игрой. И продлится это до тех пор, пока не сгорит мое сердце, пока не закипит кровь в моих венах и не возненавижу я весь этот мир ради того, чтобы каждой своей клеткой Любить тебя сильнее. Это продлится до того дня, пока гордость моя не перестанет иметь для меня такую ценность и я не упаду перед тобой на колени, умоляя избавить от разлуки. Но хотелось бы верить, что столь унизительное проявление моих пороков и страстей не настигнет меня, и я останусь при своей чести. Если только ты не посмеешь свести меня с ума своим строгим и глубоким взглядом. Но ты уже это сделал, и потому я пишу это письмо. Я знаю где ты. Я знаю о тебе очень многое. Я знаю где ты работаешь, с кем ты спишь и в каких заведениях ты проводишь свой обед. Я знаю количество твоих рубашек в клетку, я знаю какие сигареты ты куришь и в каком часу входишь в свой подъезд. Я одержима тобой, а ты даже не подозреваешь об этом. В моей шкатулке, под замком, ключ от которого я ношу на груди сотни писем, посвященных тебе. И словно смертная игла кощея бессмертного эта шкатулка хранится в двух коробках, которые в свою очередь хранятся в сейфе. В этих письмах слишком много откровения. Мой муж мне изменяет. Я имею право писать эти письма! Я не совершаю греха. Я относительно свободна. Я ненавижу кольцо на своем пальце. Я ненавижу портрет 7 летней давности на комоде в моей спальне. Я ненавижу кружевное белое платье, которое сдаю в аренду. Я ненавижу паспорт, в котором стоит печать о заключении брака. Но я никогда не ненавидела своего мужа. Для того чтобы возненавидеть кого-то – нужно чувствовать к нему прежде хоть что-то. А во мне этого никогда не было. Небо становится светлее. Скоро рассвет. Мне придется закрыть окно, чтобы шум дороги не нарушал моего покоя, и я буду вынуждена задыхаться. Я задыхаюсь от нежности. И слишком Люблю творчество Земфиры. Она может описать любое из пережитых мною чувств от «девочки с плеером» до безысходного «я искала тебя ночами темными». И это так ужасающе прекрасно! А еще я Люблю горький шоколад. Такой же горький как моя жизнь. Такой же редкий, как мои слезы. Такой же черный, как моя душа. Я Люблю все, что способно вызвать у меня эмоции, даже отрицательные. Люблю книги со смертельным финалом и табак, убивающий мои больные легкие. Все, что причиняет боль меня привлекает. Даже оружие. Я не стану учиться стрелять, ибо для того, чтобы пустить пулю себе в висок обладать искусно стрельбой необязательно. Я пьяна. Пьяна от чувств. Вина в моем доме нет, и никогда не было. Но мне удается опьянеть каждое утро, после бессонной ночи и долгих рыданий. Но сегодня без слез. Я пьяна от полного отсутствия сна и отдыха и немного от своей честности. Я не протрезвею пока не уверюсь в том, что письма спрятаны и ключ на моей груди. Ночь способна скрыть под своей темнотой и Любовь и преступление, но утренний свет обличает все тайны, поэтому я прощаюсь с тобой. Первые лучи уже падают на эти листы. Я ухожу. Но я непременно посвящу тебе еще десятки писем, прежде чем замечу следы старения на своем лице и покончу с собой. Навеки твоя, Марлена.»

Читать дальше