Светлана Гамаюнова - Кто сможет вернуться

Пусть Эльбрус и потухший вулкан, выходы розовых лав недалеко от нашего приюта давно застыли, но иногда можно ощутить признаки вулканической активности. Так, Рой и Яр, ощущают запах серы. Устанавливаем палатки. Ветер такой, что если не натянуть их правильно, сорвёт. Здешние ураганы уносят и рвут в клочья буквально всё. Если ткань палатки не натянута до состояния барабана, она будет хлопать на ветру, и швы расползутся за один час.

Наконец, отдыхаем.

Девятый день. Сегодня попытаемся подняться на вершину. Ночь. Побудка в два часа – и начинаем восхождение. Нам везет с погодой, она могла испортиться, но ночью вероятность меньше – поэтому это одна из причин столь раннего выхода.

На равнине ночь редко бывает такой абсолютно чёрной. Там горизонт, обычно, светел. Всегда что-нибудь светится, горит, а здесь, на высоте четыре тысячи семьсот метров, идеально чернильный мрак. Была бы луна, стало бы светло как днем, настолько она большая и яркая. Но её нет. Под ногами – плотный, словно натёртый до серебряного блеска, снег. Звёзды непривычно близко. Они как будто приблизились к нам на тысячи парсек, и пылают, мерцают холодным светом. Сразу не разглядеть знакомые созвездия, потому что в таком множестве светящихся точек разобраться почти невозможно. Но потом вычленяешь их и радуешься, как ребенок, узнав ковш Большой Медведицы. Поднимаем лица вверх и впитываем немножко звёздного света, обращаемся к кому-то там, нверху, чтобы помог.

До восхода солнца делаем короткие остановки для отдыха. Тут-то и понимаешь, насколько холоден Эльбрус: руки и ноги моментально начинают замерзать, даже перчатки, термоноски и ботинки для восхождения не спасают на сто процентов от холода. В летнее время температура на вершине Эльбруса может опускаться до минус тридцати, а зимой – и ниже, до минус сорока градусов по Цельсию. Когда идёшь днём, то все пуховики снимаются, так жарко.

Вершина горы выглядит предательски близкой. Рукой подать. А мысль, что «вот ещё чуть-чуть, и я дойду до вершины», гонит вперёд. И в этом главное коварство горы. Надо рассчитывать силы. Чем выше вы поднимаетесь, тем разреженней становится воздух, тем большую слабость, головную боль и тошноту вы ощущаете. В общем, с рассветом уверенность в себе у всех испаряется.

Идём еле живые, считая каждый шаг, оббивая налипший снег с кошек. Ледник на метры вокруг отзывается пением, скрипом, гудением.

Вначале поднимаемся на восточную вершину – пять тысяч шестьсот двадцать один метр. Там проводим пятнадцать минут и спускаемся на седловину между вершинами. Небольшой отдых с перекусом шоколадкой. С радостью оставляем рюкзаки, и налегке начинаем подъём на западную вершину – пять тысяч шестьсот сорок два метра. Там фотографируемся возле пирамиды – геодезического знака – знаменующего, что мы поднялись на самую высокую точку Европы. Ура! Мы смогли! Рой счастлив, да и мы тоже.

С вершины спускаемся на седло и идем вниз к лагерю.

Десятый день. Непогода не позволила продолжать спуск – снегопад. Сидим в палатках, обогреваясь маленькими свечками. Еду готовим в тамбуре. Хочется тепла и защищенности.

Одиннадцатый день. С утра ясно. Выглядываем из палаток. Ослепительный диск солнца и еще более ослепительный снег. Откапываем, сворачиваем палатки – и вниз. Спешим, чтобы погодное окно не закончилось. Уходим отсюда поскорее, чтобы не попасть опять под руку разгневанной горе.

Спускаемся на высоту две тысячи триста метров. Местный житель перевозит нас на поляну в предгорье. Там кемпинг, где мы отдыхаем и ждём машину для отправки домой. Пьём нарзан. В десяти шагах друг от друга могут быть ключи с водой совершенно разного вкуса и цвета. Напиться невозможно, как и расслабиться. Пока.

Напоследок включаем голос Роя, обращенный к телезрителям:

«После гор, как мне кажется, уже ничто не может так впечатлить человека: ни море, ни пустыня, ни водопады, ни цветущие сады – все пресно, скучно, не драйвово. Хочу опять в горы. Вы меня поняли, дорогие путешественники?»

Всё. Мы втроем вздыхаем. Последний раз проверяю совместимость съёмок и эмоций. Отличное совпадение. Показываю большой палец. Стив хлопает меня по плечу. Яр, оператор отснятого материала, вытирает лоб. Звукооператор и монтировщик довольны. Передача готова. Эмоции Роя яркие, искренние, неординарные. Нашим пожирателям впечатлений, уверен, будет приятно их переживать. Проживут они эти одиннадцать дней, не поднимая тела с дивана, потребляя предлагаемый к просмотру суррогат пищи – нужного рациона, а на двенадцатый закажут бутылок пять пива, чизбургер или пиццу и будут вспоминать «своё» восхождение, лениво потягивая пиво, откусывая большие куски пиццы, так же лениво их пережевывая, икая и причмокивая жирными губами.