Ксения Багрова - Зелёный город. Сборник рассказов

На многие километры вперед и в стороны передо мной простиралось кладбище. Тысячи безымянных могил маленькими холмиками взрывали землю. У каждого холма сидел человек.

Я видел мужчин, безучастно глядящих на могилы. Женщин, щекой прижавшихся к земле. Детей, двумя руками зарывшихся в грунт.

Вначале осторожно, а затем осмелев, я проходил через бессчетное количество безмолвных рядов. Никто не поднял головы, чтобы оглянуться на меня. У каждого здесь было своё дело и своё горе. Они ждали.

Постепенно я дошёл до конца. В этом месте я был лишним. Скорбь не знает тревог.

Я был не один. У меня появился спутник.

Он шёл, низко опустив голову, и ничего не говорил.

Совсем ещё мальчик, он был едва ли старше восьми лет. И что-то в его облике казалось мне невероятно знакомым.

После всего пережитого я опасался его, но он просто шёл рядом, и постепенно моя тревога улеглась.

За каждый пройденный час что-то изменялось. Сначала я не замечал этого, но ребёнок, изо всех сил старавшийся догнать меня, выровнял шаг. Он стал старше.

С щёк исчезла детская припухлость и, хотя он оставался всё так же бледен, в нём прибавилось сил. Волосы стали длиннее, лицо покрылось пушком. Он не смотрел на меня.

Но я смотрел. Шло время, мы тоже шли. Мальчик старел. Моя догадка оказалась верна: это был я.

Вот «я» достиг моего возраста. А после стал старше самого себя.

Я с интересом следил за собой. Кожа под глазами у двойника начала съёживаться, пух над верхней губой превратился в жёсткую щетину. Руки, такие гладкие в начале, растрескались – видимо, от тяжёлой работы. Спина согнулась, заставляя его сильнее размахивать руками при ходьбе. Шаг оставался таким же твёрдым.

Мой двойник становился ниже. Исчезли все признаки развитых мышц, он хромал и не мог нагнать меня, и я не знал, как поступить.

Он упал на колени, оперся на руки и попробовал за мной ползти. Всё это поразило меня до глубины души. Я побежал и увидел, что не сдвинулся ни на шаг. Судорожно повернув голову, я не увидел старого человека. На том месте, где он упал, лишь земля топорщилась новым холмом, на вершине которого лежал младенец – я сам.

Овца заблеяла в последний раз, и я рванулся на этот звук. Вокруг было пусто, но я чувствовал, как невидимые кусты впиваются шипами в мою одежду, разрывая её в клочья. Они хотели, чтобы я остался.

Серость начала темнеть – я мог потерять ориентир и остаться плутать в темноте, но не позволил себе сомневаться.

Тьма сгустилась и покрыла собой весь мир.

Сжав зубы, я шёл вперед.

Внезапно мои ноги словно покрыл лёд. Дыхание перехватило.

Обеими руками я схватился за посох и ударил им по… воде.

Я стоял в середине ручья.

Нежное солнце освещало берег, птицы не прерывали своей утренней песни.

Моя овца выбиралась из воды, возвращаясь на пастбище.

Полной грудью я втянул в себя воздух. Он освежал, изгонял тьму из моих лёгких.

Дома меня ждали.

Начинался день.

15 февраля

Сегодня утром было очень холодно. Я проснулась оттого, что ногу свело – во сне она выбилась из-под одеяла. Отопление нам давно уже отключили, и мама постаралась старыми тряпками закрыть все уголки в окнах. Но толку от этого не много получается. Мы очень часто греем воду в кастрюле на кухне, чтобы было теплее. Но мама боится, что скоро отключат и газ.

Несколько раз уже приходил к нам серьезный мужчина в темном костюме. Он о чем-то говорил с родителями, и они нервничали. А мама потом плакала. Они сказали, что это – социальный работник, который хочет, чтобы я уехала с ним, потому что у моих родителей нет денег, чтобы кормить меня, и условий, чтобы меня содержать.

Это правда. Я уже давно в школе не была. Она, вроде, «бесплатная», но на самом деле это совсем не так. Деньги нужны и директрисе, и учителям, и стенам в коридоре. Но больше всего они нужны таким семьям, как наша, только у нас они не водятся.

Впрочем, школа уже давно меня не занимает. Конечно, было бы здорово ходить туда, читать с кем-то забавные книжки, бегать по коридорам и болтать с другими девчонками. Вот только тот факт, что в школу-то надо бегать каждое утро через весь город, не радует меня. Теплой одежды нет. Пробовал кто в мороз спокойно пройти несколько улиц? Ну, как же. Есть такие ненормальные – я их видела – идут почти что голышом, и не поморщатся. Но я-то не из них, мне пальто нужно. Дома не намного теплей, но стены защищают. А школа никуда не денется. Папа ругает меня за такое отношение к учебе. Он хочет, чтобы я стала ученым, как он, ну, или хотя бы доктором. Или хотя бы… кем-нибудь.