Жорж Александр Ваган - Поль Мартан и Орден Вифлеемской звезды

Но сегодня, как ни разубеждал себя Поль, он не мог отделаться от мысли, что увиденное им в зале лицо принадлежало тому зловещему персонажу его давнего сна, который называл себя месье Арием. Сначала это имя возникло только в его мыслях, затем он произнёс его вслух. К тому времени незаметно для самого себя Поль очутился на площади Трокадеро. Он присел за уличный столик одного из кафе и заказал чашечку кофе.

Площадь была освещена прощальными лучами заходящего солнца. В проёме между двумя музеями виднелась Эйфелева башня. Поль наслаждался покоем и красотой ландшафта и постепенно почти убедил себя в том, что встревожился понапрасну. Конечно же, ему только показалось, что лицо сегодняшнего незнакомца привиделось ему когда-то в том памятном сне.

Поль любил сидеть тут и работать над своими заметками. Он вынул из внутреннего кармана записную книжку, пробежал взглядом последние строчки и зафиксировал полученный от Анри ответ на свой вопрос. «Да, – подумал он. – Такие люди отчаянно рвутся к власти, услаждая слух доверчивых простаков, но горе ждёт всех, если они её получат. Тотчас же их дела станут противоречить данным обещаниям…»

Поль взглянул на часы: «О, уже почти шесть вечера! Надо поторопиться». Он бросил на стол несколько монет, встал, помахал рукой официанту и двинулся ускоренным шагом. Пересёк площадь, вышел на авеню Поля Думера и минут через пятнадцать был дома.

Он жил один в старой родительской квартире уже более семи лет, с тех пор как умерла мама. Пьер к тому моменту уже больше года жил со своей молодой красавицей женой неподалёку, на авеню Моцарта. Мама перед смертью успела порадоваться рождению своей внучки Джунии, а Поль стал крёстным отцом девочки. Как раз вечером после этого торжества мать впервые почувствовала себя плохо и, когда они с Полем возвращались домой, сказала: «Теперь я могу умереть спокойно». И действительно, спустя пару месяцев её состояние резко ухудшилось и буквально за несколько дней она угасла. Похоронили её в ясный летний день, и с тех пор Поль жил один. Он не стал занимать родительскую спальню, так и остался в детской комнате.

Дома Поль уселся за письменный стол и, вынув записную книжку, начал печатать статью на пишущей машинке. Работа давала ему возможность сосредоточиться и отвлечься от забот и воспоминаний.

Ритмичный стук машинки как бы заглушал все посторонние мысли. Поэтому работа не утомляла Поля, а придавала ему новые силы. Время за машинкой летело незаметно, и когда он посмотрел на часы, было уже без четверти восемь.

Поль быстро собрался и отправился в гости к Пьеру. На углу площади Ля Мюет и авеню Моцарта он купил коробку отменного шоколада и поспешил на званый ужин.

Брат был его единственным настоящим другом. Пьер с женой и дочерью жили в доме номер одиннадцать, на третьем этаже. Квартиру на авеню Моцарта подарил молодожёнам отец Жанет. Это был человек, облечённый государственной властью и обладавший, как он сам о себе говорил, весом в обществе благодаря безупречной репутации. Такой подарок он сделал более из чувства долга, чем из любви к единственной дочери. Но надо сказать, что зятя он воспринял благосклонно и по-своему даже полюбил его. У него были планы дальнейшего развития государственной карьеры, и вот судьба свела его с человеком, который должен был способствовать реализации этих планов. Поэтому он оградил молодую семью от забот о материальном благополучии и устроил Пьера на перспективную должность в каком-то бюро. Проработав некоторое время там, он мог затем занять освободившееся тёплое местечко в ведомстве своего всемогущего тестя…

Джуния в нетерпении бегала взад и вперёд, ожидая гостя. Девочка всё теребила то одного то другого родителя: «Ну когда же придёт дядя Поль!?» Она очень любила своего крёстного: ведь только он рассказывал ей всякие истории о необычайных приключениях, участником которых, несомненно, был он сам. А если дядя отрицал своё участие, она спрашивала, откуда же тогда он знает все подробности. Она была очень умна для своего возраста и училась в той же школе, которую окончили когда-то её папа и дядя Поль.

Надо сказать сразу, что мать Джунии Жанет не разделяла радости дочери по поводу ожидавшегося прихода дяди Поля. Она считала его неудачником, а общение с неудачником, по её мнению, могло принести несчастье и в их благополучную семью. Однако она не осмеливалась открыто высказывать своё мнение мужу, зная, как тот уважает старшего брата.