Она накинула халат, открыла дверь и тут же отлетела в сторону от сильного толчка в грудь… В номер-люкс № 227 гостиницы «АМАКС» влетела разъярённая Наташа…
***
– Наташ, ну, правда, не было ведь ничего.
– Да, если бы я не пришла, то всё бы было.
– Наташ, я только тебя люблю.
– Да всё я поняла про твою любовь. Больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты всё время врёшь. Я ухожу от тебя.
Валерий не мог допустить разрыва с Наташей, ведь ему было очень удобно с ней. Он даже временами считал, что действительно любит её, в какой-то мере. Она хорошо подчёркивала его статус, да и Инна Вячеславовна души в ней не чаяла, иногда даже мечтала о внуках… А Валера очень любил маму и не хотел её расстраивать, даже по мелочам. Он подумал: «Да и хер с ней с женитьбой, раз так спалился, Анжелку-то всё равно можно будет потихоньку трахать в Москве. Как всё-таки классно она целуется… И всё же интересно, сразу даст в тугую попку или нет?».
Он посмотрел на Наталью самым виноватым взглядом, на который был только способен:
– Не вру, правда люблю, прости мне мою ошибку, дай второй шанс, выходи за меня замуж. Я организую для тебя самую красивую свадьбу. Завтра же пойдём в ЗАГС и подадим заявление.
– И всё будет точно, как я хочу? Всё как скажу?
– Да, милая, всё будет точно так, как ты хочешь… Только ты…
***
Неожиданно, после этого последнего воспоминания, все куски головоломки сложились в единую картину и ответ, который он никак не мог найти, загорелся в его мозгу огромными ярко-красными неоновыми буквами:
– Бля, это же Игорёк! Программист-онанист хренов, всё время хотел Анжелу и только Анжелу. Он всё время следил за ней. Ещё и телефон, её, наверняка, мониторил. Через платные сервисы. Он же сраный ботан. Ему же это как два пальца обоссать. И этот пи@ор слил всё Наталье, чтобы меня к телу Анжелки не подпустить. Увидел в клубе, что нравлюсь ей и побежал с психоза букет Наташе покупать. Вот ведь гнида… Надо будет Анжелу и директора попросить, чтобы уволили этого еб@нько…
– А всё-таки, Анжела – оху@нная девочка. Нормально всё восприняла. СМС даже прислала: «Валерчик, любимый, успокой свою тупую и истеричную суку. Несколько дней мне не звони и не пиши, чтобы твоя не исходила на говно. Как только соберёшься в Москву, сразу сообщай. В Москве я скушаю тебя всего, мой сладкий… ☺».
– Всё-таки харизма и порядок решают.
Валерий довольно улыбнулся и завёл мотор.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
АЛЕКСАНДР.
Аккордеонист Клаус фон Тильхе, который каждый вечер, кроме воскресенья и понедельника, играл бравурные марши и прочую тирольскую национальную музыку в ресторане при пятизвёздочном отеле «Иглз Парк Отель» абсолютно не понимал, что хочет от него этот необычный русский.
– Се-чу-пэ-га, б@я, се-чу-пэ-га! – уже в седьмой раз, медленно и по слогам повторял Клаусу Александр.
Клаус абсолютно не понимал, что это значит. У него был свой отработанный репертуар, сам он был накачанный голубоглазый русый чистокровный австриец с элегантной бородкой. Русским женщинам, да и не только русским этого было вполне достаточно, они обожали бы Клауса, даже если бы он просто сидел на стуле с аккордеоном в обнимку. Для уважаемых высокообеспеченных граждан мужского пола из бывшего СССР, которые часто приезжали в городок Иглз в начале мая, он специально выучил мелодию хэрра Тукхманноффа «Ден Побьеды». Слова русские пели сами. За вечер чудесная мелодия приносила от восьми сотен до тысячи евро. За десять дней получалось совсем хорошо. Ради майских каникул русских (для Клауса русскими были даже этнические казахи) Клаус отменял все свои выходные дни. Сейчас же он понимал, что русскому к завтрашнему вечеру нужна песня в его исполнении, и, что заплатит хорошо, тоже понял, но не понимал, какая именно.
– Всё, Клаус, аллес мах, я уже не могу тебе дальше помогать стать богаче на триста евро, я уже как мог помогал, почти всю песню тебе пропел, а ты никак не поймёшь… Вацлава зови, может хоть он знаком с современной молодёжной поп-культурой.
Русскоговорящий менеджер – чех Вацлав пришёл через четыре минуты.
– Что случилось? Клаус сказал, что вы чем-то недовольны.
– Конечно недоволен, уже почти полчаса пытаюсь объяснить ему, что вечером он должен выйти и сказать: «Сильвия, эта песня только для тебя. Александр тебя любит». Всё, дальше он спокойно играет песню «Се-чу-пэ-га». С первых же нот – бурные аплодисменты в зале и Сильвия плачет от умиления. А Клаус упорно не ферштейн. Хотя я даю триста евро.
Читать дальше