Валерий Ротнов - О Москве в стиле odinmirage. Продолжение

К слову сказать, гостиница у Сретенских ворот, где они встречались, была построена очень давно, согласно указу Павла I, по проекту архитектора В. П. Стасова. Постройка сохранилась до наших дней, но облик ее уже не имеет ничего общего с прежним зданием, которое многократно перестраивалось. В частности, в 1892 году оно было радикально реконструировано под руководством архитектора П. А. Ушакова.

В прошлом на стыках бульваров в местах прохождения дорог из Москвы в другие города (Тверь, Дмитров, Ярославль, Владимир) через Бульварное кольцо, а ранее через ворота стен Белого города, у площадей, содержащих в своих названиях одно общее слово «ворота» (Петровские ворота, Сретенские ворота, Мясницкие, Покровские, Никитские, Арбатские, Пречистенские) были построены такие же гостиницы для постояльцев, прибывающих в столицу из других мест обширной Российской империи. Часть из них со временем оказалась утерянной, а часть сохранилась и даже по-прежнему используется в том же качестве, как в нашем случае.

Оставим пока наших героев для объяснения читателям причин появления в книге приема под названием «художественная фантазия». Почему именно в этом месте появилась такая красивая, эффектная героиня, легко перевоплощающаяся в разные противоречивые образы? Именно такое начало повествования об этом бульваре, на мой взгляд, как нельзя лучше подходит к описанию его исторических особенностей, наложивших до сих пор смутно ощущаемый особый колорит на Рождественку, «Трубу» и окрестности.

А как еще описать в настоящем это необычайно контрастное в прошлом место, где переплетались, казалось бы, несовместимые вещи?

Здесь бок о бок существовали и обычные москвички, и дамы высшего света, блестяще образованные и воспитанные, и монашки, и элитные куртизанки, и дешевые проститутки. Здесь бушевала страсть и порок, а рядом существовали смирение и самоотречение, здесь соседствовали романтика, чистота и откровенный разврат.

На всякий случай, последнее к нашей Жене – Евгении не относится. Дальше вы и сами это поймете. Но контрастность, как и во всяком человеке, в ней есть. Она яркая женщина, настолько яркая, чтобы соответствовать удивительной контрастности этого места Москвы в прошлом.

Чтобы не быть голословным, предлагаю обратиться к описанию Рождественского бульвара второй половины XIX века, сделанному известным писателем Н. Д. Телешовым: «Как один из московских контрастов, тут же, на горке, за каменной оградой, расположился большой женский монастырь с окнами из келий на бульвар, кишевший по вечерам веселыми девами разных категорий – и в нарядных крикливых шляпках с перьями, и в скромных платочках.

А рядом с монастырем, стена в стену, стоял дом с гостиницей для тех же встреч и свиданий, что и в «Эрмитаже». Благодаря ближайшему соседству гостиницу эту в шутку называли «Святые номера».

…К вечеру площадь (имеется в виду Трубная площадь) начинала пустеть… а по бульвару начинали разгуливать нарядные «барышни» в шляпках с перьями и вызывающе взглядывать на встречных мужчин… «Святые номера» постепенно наполнялись своей публикой, а в соседнем девичьем монастыре начинали гудеть колокола, призывая благочестивых ко всенощной» .

Чтобы добавить красок и сгустить их, обратимся к описанию этих мест, включая соседствующую Грачевку из повести «Яма» Александра Куприна:

« Во всех домах входные двери открыты настежь, и сквозь них видны с улицы: крутая лестница, и узкий коридор вверху, и белое сверканье многогранного рефлектора лампы, и зеленые стены сеней, расписанные швейцарскими пейзажами.

До самого утра сотни и тысячи мужчин подымаются и спускаются по этим лестницам. Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы, ищущие искусственных возбуждений, и мальчики – кадеты и гимназисты – почти дети; бородатые отцы семейств, почтенные столпы общества в золотых очках, и молодожены, и влюбленные женихи, и почтенные профессоры с громкими именами, и воры, и убийцы, и либеральные адвокаты, и строгие блюстители нравственности – педагоги, и передовые писатели – авторы горячих, страстных статей о женском равноправии, и сыщики, и шпионы, и беглые каторжники, и офицеры, и студенты, и социал-демократы, и анархисты, и наемные патриоты; застенчивые и наглые, больные и здоровые, познающие впервые женщину, и старые развратники, истрепанные всеми видами порока; ясноглазые красавцы и уроды, злобно исковерканные природой, глухонемые, слепые, безносые, с дряблыми, отвислыми телами, с зловонным дыханием, плешивые, трясущиеся, покрытые паразитами – брюхатые, геморроидальные обезьяны.