Наталья Плотникова - Алмазная вышивка

– Мне чувствуется сарказм в твоём вопросе, но поскольку ты больна, я его проигнорирую.

– Прости. Я хочу сказать … спасибо… ты спас мне жизнь. И мне, правда, стыдно за коктейль. Я разозлилась. И коктейль был кислый.

– Кислый? Да у нас самый лучший коктейль в городе! – возмутился парень. – В моей пиццерии не может кислого коктейля!

– Ты хозяин той пиццерии? Ну тогда всё понятно!

– Что понятно?

– Почему ты идёшь и вокруг себя никого не видишь! Возомнил о себе! Ты лучше всех! Ты богаче! Можно пихать их, толкать, обливать машинами из лужи!

– Да опять сорок восемь. Кого их-то? Тебя? Ну случайно я. Неужто непонятно? Причём тут моя пиццерия? Я мог толкнуть тебя и будучи студентом, и дворником. Или вот врачом, – парень подёргал за капельницу. – Тебя обидел что ли кто-то? И при чём тут лужа? Какая лужа-то?

– Никакая! И никто меня не обидел, – вспыхнула Таня. – Позови врача. Я домой хочу.

Парень пошёл к двери:

– Я тебе можно сказать жизнь спас, а ты даже не поинтересовалась, как меня зовут. И это я возомнил о себе что-то? Странная ты. И явно на кого-то обиженная. Ну пока. Не болей. Сейчас врач придёт.

Таня вздохнула и стала ждать врача. Утром следующего дня Ольга отвезла её домой. Подруга смеялась, слушая рассказ возмущённой Татьяны.

– Ничего смешного нет, – насупилась Таня. – Больше вообще ничего тебе не буду рассказывать.

– Прости, – Ольга всё равно смеялась. – Ты сама говорила о позитивном мышлении. Парень спас тебе жизнь. Ты его оскорбила. Это он должен обижаться, а не ты. Но я рассматриваю эту ситуацию с другой точки зрения: ты позвонишь ему, чтобы попросить прощения, у вас завяжутся отношения. Прямо, как в романтической комедии. Парень-то симпатичный?

– Ну да, – нехотя созналась Таня. – Очень. Я заметила. У него, наверняка, девушка. И, может быть, даже не одна. Он сознаёт, что красивый и успешный, гордится этим.

– Но ты ведь тоже красивая и успешная, – заметила Ольга.

– Я? – поразилась Таня.

– Ну да. У тебя свой бизнес, даже больше – любимое дело, приносящее неплохой доход. У тебя просто низкая самооценка. Наверное, из-за отношений с матерью. Тебе бы к психологу, – осторожно заметила Оля.

Таня замолчала и молчала всю оставшуюся дорогу.

– Ты не обиделась? – заглянула в её глаза Оля, когда Таня выходила из машины.

– Нет. Ведь ты права. Я… подумаю по поводу психолога. Обещаю.

Оля обняла Таню. Таня вяло ответила на объятия, обниматься она не любила.

Ночью Таня не могла заснуть, она злилась на себя за тот день, когда рассказала Ольге о своих отношениях с матерью. А отношения эти были весьма непростыми. Лет до десяти Таня была счастлива, она точно помнила, что была. При этом счастье её было безграничным. Родители любили друг друга и Таню, единственную дочку. Папа работал на заводе, мама была библиотекарем. Денег в семье было не очень много, но дочке не отказывали в её детских желаниях, в отпуск ездили каждый год, а Дни рождения праздновали весело, приглашая друзей и родственников. Потом на папином заводе начались сокращения, и Танин отец остался без работы. Поняв через полгода, что в их маленьком городе работы ему не найти, папа уехал на заработки в областной центр. Там неожиданно его приняли на работу в строительную компанию, должность и зарплата были хорошими, но папу они теперь видели редко. А через год папа ушёл к хозяйке этой строительной компании. Мама, забрав Таню, умываясь слезами и ненавистью, уехала в свой родной город. С тех пор мама воспитывала в Тане неприязнь к успешным людям: для богатых они с Таней никто, богатые презирают «обычных» людей, от богатых лучше держатся подальше. Она запрещала Таня общаться с отцом. Конечно, папа приезжал, но Таня, запуганная мамой, почти с ним не говорила, с трудом выдавливая из себя отдельные слова. А потом выяснилось, что Таня заболела от стресса, и мама вовсе запретила отцу появляться, обвинив его в болезни Тани. Папа перестал приезжать, хотя переводы мама получала регулярно. От денег она не отказывалась. Таня поняла, что денег от папы поступало много, потому что мама ушла с работы: «Буду заниматься твоим здоровьем» – говорила мама. Но Таня понимала даже тогда, что ей дома без мамы ей было лучше, спокойнее. Она корила себя за эти мысли, ведь маму она любила. Таня боялась, что от этих её злых мыслей мама заболеет и умрёт, и всё это только усугубляло Танину болезнь. К шестнадцати годам Таня вдруг поняла, то ей стало легче, что навязчивые мысли перестали её преследовать. И тогда Таня впервые подумала, что и её мама больна, и что ей тоже нужно лечиться. Но маме этого она не могла сказать, с ужасом представляя её реакцию.