Валентина Пестова - Зефирный сад

Поэзия – души правдивая ромашка,
Ты можешь погадать на белых лепестках,
На клавишах судьбы ветрами нараспашку,
А можешь подарить, согрев ладонь в руках.

А проза – это как закрытые фисташки,
Оставшиеся зреть на дальних берегах,
Играют в голове в логические шашки,
Обдумывая ход за друга и врага.

Надлом и резкий срыв в основе этих песен
Манящих за собой мистических синильг.
Положь да снова вынь! И хоть ты трижды тресни,
А предоставь душе счастливую ваниль.

Когда твой мир ужат до клетки в пару лестниц,
Слова становятся, как для дельфинов криль.

Любила, не любил. Забыла, вдруг пришёл. Но хватит.
Беспутные слова твои опали сентябрём.
Пока могу попридержать рассвирепевших братьев —
Ступай ты прочь, иди ты в дождь, босой и кубарём.

Обманы забирай, кольцо и яблочко на блюдце,
Отдай ключи от россказней – наручников, фортов.
Однажды позволения тотального добьются
Все закрутни отмщения, к ним будешь не готов.

Стихии дислокация достигнет слой озона,
Стеной из глотки дьявола обрушится потоп,
Отмаливать за всю печаль секунд моих бессонных,
Таская воду, должен ты возделать биотоп —

Пока в пустыне не взрастишь зефирный райский сад,
На отдых твой отводится ноль целых киловатт.

За станицей воют волки,
Жутко нервам петь.
Звезды тоже одиноки,
Им во тьме гореть.

Одинокий хищник кружит,
Искушён к броскам.
Он по-прежнему мне нужен!
Стиснулся капкан.

Он греховный мой мучитель.
Ох, нельзя любить!
Звезды, месяц, научите,
Как его забыть.

Тепло… И бабочек порханье…
Мы над землёй…
С тобой… Садов благоуханье…
И шёпот твой…
Вдвоём на крыльях двух вселенных
Летим на свет.
Поём… Счастливее влюблённых
В саду том нет.

Эти губы мне хочется чмокать,
Их за контур циклично водить…
Сероглазо томит поволока….
Эх, он любит москвичек кадрить!

Наши души вселенной повенчаны,
Тонкий лед возрождает весну.
Ты со мною, любимый, завещанный!
Так две реки сливаясь в одну,

Вдруг становятся все полноводнее,
Живописнее берега,
Чудодейственней и свободнее
Дышит грудь, обнимает рука.

Очень хочется даже облаку
Всю любовь свою подарить,
С милым счастливо рука об руку
В бесконечности воспарить.

В пепел сгорят озверевшие плети,
Ты позабудешь однажды о нём.
Ровно тогда оголтелые черти
Станут плясать у него под окном
Вечно, без продыху, жаля и жаля
Ум и сознание, тело и псих.
Все преисподни к тебе приглашаю,
Ты никуда не отлынешь от них.

Хотите стих-эксперимент?
Подкиньте строчку с чётким ритмом,
Черты, штрихи, любой момент,
Наброски мыслей колоритных,
Заметок позабытых плот,
Воспоминания и лица,
Вспорхнувших рифм застывший взлёт.
Им всем ведь нужно приземлиться!
Рисунки, чувства, рай, грехи…
Дострою в лёгкую цепочку,
И смогут тёплые стихи
Прилечь у ног живым клубочком.

Ну вот и всё. Заправлена постель
колючим пледом как венцом разлуки.
Без лишних слёз затянута кудель,
чтоб по нему не так скучали руки.

Но после всплеск скомандует: «Бунтуй!»,
гонимый дрожью и волной прибоя,
охватит блеск неоновых тату,
коротких встреч и тишины запоем.

Одетой в ночь, испробуешь на вкус
всю Ибицу, купальню Баден-Баден…
Но это прочь не изгоняет грусть,
не лечит рвань и множественность ссадин.

Вечер. Свечи. Розы. Бархат
платья, туфель, тембра, чар.
Из того же материала
ювелирочный футляр.

Граней блеск на фоне окон
городских лагун-лантерн,
в дальней тени полубоком
блеск софитов и модерн.