Ю. Сокольская - По Вере увидишь… Роман

Все его дурачества и ласки натыкались на непонимание. Нутро сжималось, он уходил в алкоголь и компьютерные игры. От этого все становилось еще хуже. Период делового успеха Петра закончился, и пришло время платить по счетам.

Я смотрела на него как на ничтожество и недоумевала, что этот постаревший мужчина с опухшим от алкоголя лицом бабульки, отупевшим взглядом, и ежеутренним перегаром, делает рядом со мной? Жажда развестись и сбежать куда угодно, да хоть к родителям в деревню, была невыносима. Всякое место на этой планете виделось раем по сравнению с нашей квартирой, где безысходность соседствовала с нищетой и убогостью; отчаянием и одиночеством скрипела кровать.

Мне хочется свободы, путешествий и любви.

А еще бешено хочется поцелуев.

Лет через шесть после свадьбы мы перестали целоваться. И это был конец нашей душевной близости.

Я стала бесчувственной, с потухшим взглядом и поблекшей красотой. Погрузилась во мрак, самокопание, всяческие учения, темные длинные одеяния.

Бросила попытки работать и зарабатывать. Это требовало чересчур много душевных сил, а они совершенно истощились за двадцать восемь лет пренебрежения собственными желаниями. Оттого денег в семье становилось еще меньше. Я не зарабатывала сама и не вдохновляла Петра. Его авторитет стремительно таял.

Мне всегда было важно уважать мужчину за его достижения, щедрость, влиятельность, обеспеченность, умение создавать материальные блага. Когда я наблюдала его на работе, уверенного и требовательного лидера, свободно перемещающегося из кабинета в кабинет и раздающего задания подчиненным, преимущественно женщинам, огонек в моих глазах на время разгорался, и я набрасывалась на него, возрождая в своем воображении былую страсть. Эти порывы обманывали Петра, поддерживая в нем иллюзию семейного благополучия. Однако запала надолго не хватало и вот я снова горюю, грезя о принце, все еще не отыскавшем тайную тропинку к замку синей бороды, где я томлюсь и не надеюсь сбежать, ведь я не одна. У меня сын.

А сына нужно кормить. Кормить каждый день. А еще учить в частной школе, лечить в платных клиниках и вообще дать все, чего не было у меня ни в детстве, ни даже теперь.

Будь я одна, ни минуты не оставалась бы рядом с Петром. Ни секунды не сомневаясь, собрала бы котомку и ушла в туман. Если бы меня никто не покормил, ложилась бы без ужина на любую лавку и питалась одним солнечным светом. Главное бежать, двигаться вперед по этому манящему шарику, который таит в себе сюрпризы и обещает приключения».

Напряжение вылилось в развод, спустя девять лет брака. Развод формальный для Петра и реальный для его жены.

Неудачи в бизнесе к тому времени привели к банкротству. Кредиторы свирепствовали, ломились в дверь, обрывали телефоны, пугали и угрожали, отнимали всё, что могли. Следуя древней русской предпринимательской традиции, Пётр предложил позаботиться о сохранении нажитого, дабы не оказаться на улице. Сохранении скудного, приобретенного Верой скорее вопреки, чем благодаря усилиям горе-предпринимателя, но все же имущества.

Вера, рьяная поборница законности и порядка не только в вопросах сожительства, но и вообще, на этот раз не противилась. Напротив, скоренько собрала бумажки, инициировала суд, получила развод, права на алименты, и ловко втиснулась в начало всей очереди многострадальных и незадачливых заимодавцев Петра, не оставив им ни малейшей надежды даже на его текущие и будущие доходы. Имущество же и вовсе законно досталось ей. Хотя один из двух семейных автомобилей у них все-таки успели забрать.

Дневник Веры.«Запись 1 ноября 2018г.

Ради справедливости стоит отметить, что кредиторами, оставленными не у дел, были банки, лишенные лицензии, интенсивно множившиеся в то время из-за своего паразитического стиля ведения дел. Я не склонна жалеть их проворовавшихся владельцев, загорающих на курортах, и буржуев-акционеров. Смущали меня лишь вкладчики. Но и тут микстура для совести быстро была найдена. О добросовестных вкладчиках заботилось государство, то самое государство, которое не оставило шансов для выживания честного бизнеса, не обеспечило своим гражданам доход хотя бы на уровне выживания, только лишь унижало и эксплуатировало. Чтобы жалеть такое государство надо быть полным идиотом! Остальные пострадавшие от нашего банкротства были заодно причислены мною к прочим народным душегубцам и кровопийцам.