Геннадий Полтев - Время боится зрящих. Часть 1. Нисхождение духа

Оказалось, моё непонимание временное. Всё было значительно проще, чем я думал, но самое главное – доступно каждому и не связано ни с какими ритуалами. К пониманию этого вопроса я приблизился, когда осознал, что восприятие живых организмов происходит благодаря уникальному энергетическому образованию, называемому точкой сборки. Уметь намеренно перемещать точку сборки из области неизвестного, где она задействует другие потоки энергии, возможно, опасные и разрушительные, в область «знакомых» энергетических потоков и удержанию её здесь – вот спасительное свойство щитов внимания. Это понимание значительно упрощало мои собственные действия, так как давало возможность импровизации при их использовании. Мне стала ясна суть применения щитов, как процесса быстрого и устойчивого переключения внимания в область известного.

Дон Хуан много говорил о безупречности и неуязвимости Воина. Несмотря на кажущуюся понятность этих терминов, они все же были наполнены смыслом, который можно было уяснить только в контексте самого учения. Эта задача для меня оказалась сложной – никак не удавалось схватить суть этих слов, избегая поверхностного прочтения. Я быстро понял, что осмысление учения толтеков довольно сложное для разума занятие, а без собственной практики оно вообще не даётся. Учение исходит из предпосылок, что каждый человек, стремящийся к Знанию, должен, во-первых, научиться использовать некий скрытый от нас энергетический аспект нашей сущности, именуемый волей (намерением) и, во-вторых, с помощью этой воли и специальных процедур (без участия разума) самому увидеть энергетические факты Вселенной. А это уже совершенно иной способ познания, в котором логика – обязательный инструмент разума – напрочь отсутствует, а слова, как утверждал дон Хуан, только вносят путаницу.

Я же на первом этапе осмысления полностью полагался на свой разум и имел слабый результат, но по мере накопления собственного опыта приходил к пониманию многих вещей, на интуитивном уровне. Вот пример того, как пришло понимание термина «человеческая форма». Я мучительно размышлял над этим месяца три – и безрезультатно. Логически выстраивая, полученную из книг информацию я, конечно, получил некоторое представление, но уверенности не было. Мой недостаток, который особенно в студенческие годы мешал изучению некоторых предметов, связанных с абстрактными идеями, была невозможность представить то, что объяснял преподаватель. Я должен был видеть внутренним зрением физический смысл любой математической формулы или философского вывода – только тогда я понимал, а иначе приходилось зубрить. Так и теперь, по происшествие многих лет, я не удовлетворялся простыми объяснениями и искал такую форму ответа, которая становилась бы зримой. В случае с человеческой формой понимание пришло неожиданно и в неподходящее время. Я шёл пешком в город по заброшенной дороге, преодолевая пустынный участок пути, и ни о чём не думая. Вдруг, мелькнула мысль о человеческой форме, и тут же из глубин сознания выплыл полный, почти физически осязаемый, ответ-видение. Это было настоящее интуитивное прозрение.

Переключаясь полностью на техники, которым дон Хуан обучал Кастанеду, я старался следовать одному своему правилу – ничего не начинать, пока мне не будет ясна их суть и конечная цель. Поэтому многое из того, что предлагалось в первых книгах, я проигнорировал по этой же причине. К моменту же придания своим занятиям нового импульса, я вдруг понял какое громадное значение имеет отключение внутреннего диалога, а способ «правильной ходьбы» насыщал тональ и работал как раз в этом направлении. Я немедленно включил его в свои занятия. Первое, что я сделал, – это стал постоянно ходить пешком, невзирая ни на какие расстояния и погоду. Это упражнение на первых порах имело один негативный момент. Или от чрезмерного усилия, или с непривычки, но даже от слегка сведенных глаз в голове со временем возникали неприятные ощущения, подчас даже боль. Это неудобство проявляло себя всегда, когда я начинал движение со слегка сведенными к переносице глазами и особенно, когда преодолевал дистанцию от места нового жительства до города – пустынный участок свободного поля, где мои старания были предельны. Я продолжал сражение со своим навязчивым диалогом и в городе. И только на автодорогах и при встречах со случайными прохожими ослаблял хватку, приводя глаза в нормальное состояние. (Я делал это для своей безопасности и для того, чтобы не привлекать постороннее внимание к себе). Только в этих случаях неприятные ощущения постепенно пропадали. Идею остановки внутреннего разговора я воплощал в практику везде. Оказалось, эта техника требует невероятного количества времени и усилий. В течение трех – четырёх месяцев я никаких результатов практически не имел и отчасти потому, что к этой задаче подступил как к крепости, кавалерийским наскоком. Вместо того чтобы организовать длительную, продуманную осаду, используя медиативные и созерцательные упражнения, например, предлагаемые даоссами или йогами, я стал отключать диалог волевым усилием.