Н. Ланг - Откройте небо в себе

Кто-нибудь выключите этих птиц!!! Они так громко поют, что мешают мне спать.

– Максим, вставай!! – мама ласково гладила мои волосы.

Я так не хотел просыпаться. Ведь во сне я здоров. А здесь в реальности мои собственные ноги меня не слушались.

Но я поднялся, мама помогла мне перебраться в инвалидное кресло. За завтраком мы не проронили ни слова. Я нарушил молчание лишь тогда, когда мама принялась мыть и составлять посуду:

– Мам, ты почему не на работе? – я посмотрел на часы. Был разгар рабочего дня.

– Я взяла отпуск за свой счёт, – она на мгновение замерла с тарелкой в руках.

– А как я теперь буду ходить в школу?

Действительно как? Я не любил школу с её глупыми правилами, но там у меня остались друзья. Мама долго думала, что сказать. Она, словно боялась этого вопроса.

– Максим, дорогой, через несколько недель…. – она взяла паузу, я чувствовал, что каждое слово давалось ей с трудом. – Я перевела тебя в другую школу. Нам придётся переехать в другой район, поближе к той школе. Я уже договорилась о жилье. Там хорошо, тебе понравится. Школа приличная.

– Но я не хочу в другую школу. С чего ты взяла, что мы должны переехать! – я вдруг перешёл на крик. Мне действительно не хотелось переезжать, к тому же менять школу. Ведь до окончания учёбы оставался только год. И здесь многое напоминало об отце.

– Максим, ты должен понять, нам будет очень трудно спускаться с восьмого этажа. Да и школа эта не приспособлена… – тут она замялась, боясь произносить это слово.

– Для инвалидов, – я продолжил за неё.

– Максим, ты должен понять, – вновь повторила мама и подошла ко мне.

– Мама, я всему научусь, научусь управлять этой проклятой коляской. Научусь ходить заново, только, пожалуйста, давай останемся здесь, – я не заметил, как моя речь переросла в рыдания и стала бессвязной. Мама бросилась ко мне и обняла.

– Всё будет хорошо, всё наладится, – приговаривала она.

Прошло несколько дней. Несколько серых, наполненных отчаянием дней. Мама собирала вещи и раскладывала их по коробкам. Она несколько раз уезжала, чтобы отвезти коробки в новую квартиру.

Я пытался представить, что где-то есть параллельная вселенная, где всё по-другому и папа жив. Интересно, какими бы мы были и чем бы я там занимался?

Каждый день я повторял одно и то же заклинание, которое придумал не так давно – пошевели большим пальцем на правой ноге, пошевели большим пальцем на левой ноге. Я так хотел, чтобы это незамысловатое колдовство сработало. Но пальцы на ногах оставались неподвижными.

Мы часто ездили в реабилитационный центр. Медицинский персонал клиники уже привык ко мне. Врачи говорили, что моему упорству можно позавидовать. Мама по несколько раз в день делала мне массаж, растирала мышцы. Будто это чем-то могло помочь. Однако она не теряла надежды.

Я маялся со скуки. Пытался читать книги, но ни Достоевскому, ни Толстому надолго не удалось увлечь меня. Ежечасно я выглядывал в окно. Жизнь продолжалась. С деревьев весело кружась, слетали листья. В воздухе носились, задорно щебеча стайки птиц. Люди по – прежнему были заняты только своими делами. Встречались, влюблялись. Я же боялся, что жизнь пройдёт мимо меня.

Мама видела моё состояние и хотела, чтобы я хоть как-то развеялся. Она попросила соседа помочь спустить меня на прогулку. Сосед, надо сказать, был пьющий. Я, кажется, никогда не видел его трезвым. Он охотно согласился оказать нам помощь. Я ощутил запах алкоголя, когда он наклонился, схватившись за ручки моего кресла. От его засаленной старой одежды несло табаком. Соседа мучило похмелье. Он что-то говорил моей маме, а она лишь рассеяно, кивала и вежливо улыбалась.

Наконец-то я на улице. Свежий осенний ветер легко коснулся моего лица. Я почувствовал прилив сил. Краем глаза я видел, как мама предложила соседу деньги, но он отказался.

Было прохладно, но солнечно. Мама тихонько катила коляску. Прохожие смотрели на нас кто с любопытством, кто с жалостью. Жалость – то самое чувство, которое я возненавидел.

Я попросил маму отвезти меня на спортивную площадку, которая пустовала. Ребята, наверное, были в школе. Мне это понравилось. Я бы не выдержал ещё одного жалостливого взгляда.

– Ты хочешь погулять здесь? – спросила мама.

– Да, ты можешь идти, собирать вещи, – в моём голосе звучала обида. Я всё ещё не смирился с мыслью о переезде.

– Как я могу оставить тебя одного? – возмутилась она.

– Оставь меня в покое, – упрямо и зло проговорил я.