Джессика Фальковски - Другая Ева

Пару лет назад, я всерьёз углубилась в изучение «феномена близнецов», пытаясь оттуда, подчерпнуть необходимую мне информацию, для понимания сути своего положения. Это оказалось весьма увлекательным занятием, которое, значительно пополнило мои познания в этой области. Как оказалось, объяснить данное явление, учёные пытаются уже очень давно, но даже теперь, не всегда сходятся во мнениях. В наше время существует целая наука, занимающаяся изучением близнецов – гемеллология.

В лице нашего семейного врача, я и Эвелин были «нетипичными» близнецами: мы не ссорились друг с другом, не устраивали драки за любимые игрушки, не боролись за лидерство. Помню, однажды, когда мы сидели в своей комнате и читали, каждый свою книгу, Эвелин вдруг, оторвала взгляд от страницы, и спросила меня:

– А ты думала когда-то о том, кто из нас главнее?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет. А ты?

На мгновение задумавшись, она произнесла:

– Нет, но думаю, что мы обе. Ведь мы одно целое.

На этом, вопросы о первенстве были исчерпаны. Больше мы ни разу не говорили о чём-то подобном. Но миссис Фармер (так звали нашего врача), пользуясь тем, что её советы дорого оплачивались, нашла в лице моей семьи «золотую жилу», то и дело проводя с нами всё новые тесты и беседы, до тех пор, пока я не выдержала, и не высказалась на этот счёт, о чём позже очень пожалела. Меня тут же окрестили проблемным ребёнком, имеющим определённые нарушения социальной адаптации, как она объяснила в тот день нашим родителям. Тогда то они и сделали свой, пускай и неосознанный выбор в пользу Эвелин. Само по себе появление в семье близнецов-это уже проблема. Двое детей одновременно требуют твоего внимания и заботы, но когда один из них имеет определённые сложности, это проблема вдвойне. Наверное, именно поэтому, самым лёгким способом для них, было отгородиться от меня стеной безразличия, отдавая себя полностью, только одному ребёнку. Тому, которого не отбраковало общество. Именно с тех пор, я и начала чувствовать себя в этой семье, если не лишней, то как минимум, запасной. В отличие от меня и Эвелин, родители никогда не воспринимали нас как единое в двух лицах, не одевали на нас одинаковую одежду, и не игнорировали наших различий. В их мире, Ева и Эвелин всегда существовали по отдельности. По правде сказать, мне это даже нравилось, так как этим поведением, они не провоцировали в нас болезненной зависимости, которая с годами, могла легко перерасти в ненависть. В их понимании, мы должны были быть индивидуальны, не отождествляя себя с близнецовым партнёром, в стремлении ничем от него не отличаться. И мы отличались. Порой настолько сильно, что это пугало нас своей абсурдностью. Мы-две половины одного целого, и в то же время не являемся ими.

Я часто задавалась вопросом, любили ли мы с сестрой друг друга? Или это была данность, которую мы должны были принять с рождения? Ответ я не знала до тех самых пор, пока не потеряла её.

*****

Если постоянно ждать, тебе сделают больно, однажды, это действительно случится. Я устала бояться очередного поворота судьбы или предательства, от близких мне людей. Мне это казалось глупым и бессмысленным занятием, поэтому, я решила, что сегодня, мне просто необходимо выбраться из своего заточения, и немного побыть вне дома. Иногда, он всерьёз начинал давить на меня, вместе со всеми его обитателями, вызывая устойчивое чувство тревоги.

Быстро одевшись, и собрав волосы в хвост, я уже на пороге посмотрела на себя в зеркало, и остановилась. «Нужно хотя бы губы накрасить, что ли. Глазу совсем не за что зацепиться». Я казалась себе серой мышью, которая, в отличие от своей сестры, совсем не умеет подчёркивать свои достоинства. Порывшись в косметичке, я нашла на дне флакончик с помадой, и чуть коснулась ею губ, распределяя остатки пальцем, чтобы цвет получился не слишком ярким. Закончив с собственным преображением, я тяжело вздохнула, осознавая, что даже очень дорогая помада, не всегда способна что-либо существенно изменить. Поэтому, прихватив свою сумку, в которой всегда были документы, деньги и ключи от машины, я поспешила покинуть дом.

Оказавшись на улице, я поняла две вещи: мне стало намного легче дышать, но вот тревога никуда не делась. Это паршивое чувство чего-то неминуемого, словно заноза заседало в голове, и изводило меня, как бы я не старалась его подавить. Кто бы там что ни говорил, но я остаюсь верна своим убеждениям на этот счёт. Монстры не прячутся в темноте, зачастую они намного ближе, чем мы думаем. Монстры внутри нас. Я не знаю, когда, и при каких обстоятельствах, я обзавелась собственными, но в том, что они стали частью моей жизни, была абсолютно уверена. Отец часто говорил, что именно так, люди начинают сходить с ума. Но я всегда лишь улыбалась, на подобные замечания в мой адрес. Кто как не он, был наиболее близок к сумасшествию, вытворяя все те ужасные вещи, которые никак не уходят из моей памяти. И скорее всего, не уйдут уже никогда.