Сергей Пузырев - Святые места Забайкалья. Краткая история Забайкалья

Религиозная принадлежность тунгусов – шаманизм (от эвенкийского шаман, саман – возбужденный, иступленный человек), ранняя форма религии. Основывается на представлении об общении шамана с духами во время камлания (ритуал, приводящий в экстатическое состояние; сопровождается пением и ударами в бубен). Основные функции шаманских ритуалов – лечение больных [8]. Разные исследователи религиозной принадлежности местных народов, давали свои суждения и отмечали в своих дневниках о служителях культа, описывая их ритуальные действия:

Шаманов мало интересует духовность. Они очень практичны. Хорошо известно, что шаманы обычно производят впечатление людей неуравновешенных, или даже больных. Может быть, именно это и заставляет тебя считать их духовными людьми. Они всегда пытаются объяснить необъяснимое. В ходе бесплодных попыток дать объяснение тому, что нельзя до конца объяснить или при каких обстоятельствах, они зачастую проявляют излишнюю настойчивость и поэтому теряют связность мысли и начинают, говорит глупости… [9].

Жители Иркутска передают свои наблюдения: «Когда мы подъехали к Кяхте, день был прекрасный. Гуляя, увидела я юрту и нашла в ней несколько женщин. Тут было довольно чисто; в стороне, на небольшом возвышении, стояли маленькие деревянные болваны, а перед ними в медных чашечках пшеница и вода. Одна старуха бурятка вынула листок тонкой бумаги с изображением на нем безобразных фигур и говорила мне что-то; но я, не зная нисколько языка ее, ничего не могла понять, кроме слова Бурхан (так они называют своих идолов). Потом старуха взяла колокольчик и начала звонить. Не знаю, была ли старуха шаманка или принадлежала к поколению лам, но мне не случалось видеть этого в других местах» [10].

Шаман, как у тунгусов, так и у якутов и бурят, почитается человеком, имеющим сообщение с дьяволом. Шаманом не всякий может сделаться, но обреченный судьбою на сей великий подвиг, еще с детских лет начинает бесноваться; удаляется в лес, мечется в огонь и в воду, хватается за орудие, чтоб заколоть себя. По сим признакам родственники узнают, что малой будет шаманом. Тогда призывают они старого шамана, с которым ученик сряду по три вечера шаманит; старый знакомит молодого с духами и научает его способу призывать их. Но часто бывает, что ученик другими словами призывает духов и делает иные штуки, нежели учитель, например: ученик, умеет вонзать в себя нож, а учитель этого не делает, и проч.

Шаманы бывают обоих полов. Их призывают по большей части к больным и преследуемым несчастиями. В таком случае приглашенный шаман предварительно берет прут, к которому привязывают несколько волосков из конской гривы, и начинает над больным читать на неизвестном языке; потом, обняв его, сообщается с духом, о котором думают, что мучит больного. Дух сей объявляет ему, откуда он и чем заслужил большой гнев его и что он решился непременно умертвить его; но, склоняясь на просьбу родственников и самого больного, требует, только на жертву животное такой-то шерсти и с такими-то приметами. Когда корова или лошадь, требуемая духом, будет отыскана и приведена, тогда шаман надевает на себя полное свое платье и начинает шаманить.

Платье шаманское не походит на обыкновенную якутскую одежду, да и сам шаман для отличия от простых смертных не стрижет волос, а расчесывая их на две стороны, заплетает косу. При шаманстве он их для эффекта распускает. Шаманское платье есть короткий кожаный полуфабрикат, у которого зад длиннее переда, как у мундира. По краям обшивается он длинными, до земли простирающимися кистями. Вдоль по спине в пять рядов нашиваются различные железные побрякушки; посреди спины лежит большой железный круг, который называют солнцем. Кафтан сей не сходится пола с полою, а завязывается ремешками.

Его надевают на голое тело, а чтоб передняя часть тела была закрыта, надевают передник, который оканчивается выше колен. На переднике бывают нашиты два железных круга, изображающие груди; внизу увешивается он различными железными фигурами и кончается такими же кистями, как и кафтан. На рукава нашиваются также побрякушки и фигуры, что все вместе производит при шаманстве неприятный шум. В левую руку берет шаман бубен, а в правой держит лопатку, оклеенную шкурою, которою и бьет по бубну.

Шаман, переселивши в себя из больного демона, обращается к животному, на жертву назначенному, рассматривает оное, и если найдет не с теми признаками, как требовал дух, то отвергает оное, а требует другое. Если животное окажется с надлежащими признаками, то, схвативши оное поперек, кричит неизвестные слова; сжатая скотина мечется во все стороны и ревет, а сие и уверяет якутов, что дух в нее входит из шамана. Назавтра отводят животное на место, назначенное для жертвоприношения, и убивают. Кожу с головою весят на столбах, а мясо, сварив, съедают. Не все, однако ж, едят такое мясо из омерзения, что оно заколдовано; даже и шаман гнушается иногда, сею пищею. Повесив шкуру на столбы, шаман опять начинает шаманить, и если больной в назначенный день выздоровеет, то шаман получает плату, которая свыше 5 рублей никогда не простирается; но если больному не делается легче, то шаманство и жертвы продолжаются. Если же он умрет, то шаман лишается платы.