Катерина Дунаева - Что скрываешь ты? Вспомни

«Терпила», в переводе с криминального жаргона – жертва преступления или потерпевший. Второе значение – заключенный-диссидент.

Синонимами этого слова являются жертва, потерпевший, политический заключенный или просто лох.

Об этом мы поговорим немного позже, сейчас вернемся к истоку.

В сравнении детей и хомяков есть мое любимое «НО», и в этом случае оно имеет совершенно другое амплуа.

Дети растут и с ними вместе растут проблемы родителей. С возрастом «хомячки» в нас превращаются в «хомяков мутантов», которые помимо мелких бытовых трудностей попадают в череду леденящих кровь историй, заставляющих головы родителей окрашиваться серебром. Эти истории уже не так весело рассказывать друзьям за бокалом вина.

Одна из них произошла и со мной в далекие восьмидесятые годы.

Дело было в моем самом любимом городе на земле – в Цхинвале. Для географической точности следует сказать, что этот город располагается на Кавказе. Для политической точности следует заметить, что до сих пор не понятно к России или к Грузии относится Цхинвал, мне приятней думать, что он сам по себе, ведь рай не имеет политической принадлежности, а в моей душе, Цхинвал – маленький рай на земле.

Пожалуй, начну издалека.

С самого раннего детства меня очень любили и баловали все члены нашей большой семьи. Во-первых, я была первым ребенком. Во-вторых, единственная девочка. У моих трех теть родились мальчишки, все – настоящие богатыри и красавцы – должна была написать я, как любящая сестра, но в голове промчалось: балбесы конечно, но очень милые. А принцесса в семье до сих пор одна.

Сказать по правде, принцесса получилась в брюках, то есть не совсем типичная. Бантики, юбочки, плюшевые игрушки прочая «мимимишность» галопом пролетела мимо меня, закинув в руки футбольный мяч и гоночный велосипед. Так как себя винить не хочется, переложу груз ответственности на свою атлетичную маму, она его и не заметит под общей массой других грузиков, сказав, что именно она ждала всю беременность не девочку Катю, а мальчика Сашу.

Тут вспоминается фраза из фильма Иван Васильевич меняет профессию: а царь то не настоящий!

Но сейчас о моем рае на земле.

Большую часть детства я провела в Цхинвале с прабабушкой Тосей.

На самом деле, ее имя Таисия, а Тосей ее стал называть мой прадед в годы их молодости.

Она была настоящей бабушкой, такой, какую может описать самый добрый сказочник на всем белом свете. Дарила любовь, заботу, ласку, отдавала себя всю, только что бы люди находящиеся радом чувствовали себя комфортно и легко. Именно она помогала маме следить за мной, пока та писала диплом в институте.

Я была совсем малышкой и чтобы уложить меня спать прабабушка гуляла с коляской по балкону. Этот процесс больше напоминал гонку Формулы1: взмыленная Тося со свистом колес входит в повороты, набирая максимальную скорость, обгоняя противника в виде собаки Джули. К сожалению для моих родственников, спокойная езда меня никак не усыпляла.

Как по заказу, балкон был огромным, широким и огибал половину нашего дома. Вид с него открывался поистине шикарный: горные пейзажи и маленькие домики с разноцветными крышами, обвитыми виноградной лозой. Ночное небо сверкало тысячами громадных звезд, в Цхинвале они всегда казались ближе и больше, чем в нашем мегаполисе.

На горе, на которую открывался вид с балкона, стоял ресторан, точнее стоит до сих пор, но уже долгое время не функционирует. Будучи маленькой, я боялась этого вечернего вида, мне казалось, что ночью в старом ресторане гульбанят чудища и монстры, проходит шабаш ведьм и плетутся самые коварные интриги против человечества.

И вот в одну из очередных прогулок, погрузившись в полудрем и свои детские мысли, я совершенно отчетливо увидела, как в окнах ресторана зажегся свет и оттуда вылетела самая настоящая баба-Яга! Она выглядела именно так, как описывают ее в книжках и рисуют на картинках, в сказках. Пожалуй, с тех пор я верю в бабу-Ягу. Правда сейчас, эту сказочную старушку я вижу все чаще, но уже в другом образе, точнее у нее множество образов и они неотъемлемо окружают нас в действительности. Чаще всего эту мерзкую старушку можно встретить в муниципальных службах, другие туда попросту не проходят фейс-контроль.

Но это все лирические отступления, ведь мои воспоминания о Цхинвале начались именно с той парализующей тело истории, которая могла закончиться смертью «хомячка».

Эту историю можно смело назвать «что не убивает, то делает нас сильнее» и она является еще одним доказательством вселенской тупости малыша. Но она как раз в этот жизненный период простительна.