Альберт Савин - О золотой середине общественных отношений

За свободный развал и расчленение земель России на свободные частные вотчины, за новую поляризацию на богатых и бедных, а читай – на полноправных и бесправных, за безработицу и минимальный прожиток, за равные права на Россию – богатых заезжих гостей и бедного коренного населения, за импортную продовольственную и иную экспансию, за вальяжную свободу нравов, за рекорды по нуворишам и олигархам и ещё за много чего теневого, подпольного и подковёрного. Но только не за свободу от ставшего привычным барства за счёт народа.

Да, к росийскому народу пришла более полная свобода слова, митингов, шествий и поступков. Но это если умалчивать – что ещё она принесла в катастофические к ним дополнения.

Только и таким умом не смогли понять, что разрушена вовсе не Россия, а всего лишь прежняя политическая надстройка над Россией, оставшейся верной убеждению в том, что оказывая гуманитарное и иное содействие народам, попавшим в беду – формирует мощнейший потенциал их благодарной готовности бескорыстной поддержки России.

Начнём с проблемы – кому всё же больше импонируют отношения капиталистические или проклюнувшиеся из них марксистские. И для этого зададимся всего лишь элементарным вопросом – от чего прежде всего зависит успешное индивидуальное шествие по жизни? Ответ очевиден – прежде всего от индивидуальных уровней способностей и талантов.

Как не менее очевидно, насколько широк дипазон этих уровней в любом обществе – от способности всего лишь к ординарному физическому труду до таланта к умственным творениям.

То есть, если каждому индивиду предоставить свободу и самостоятельность – то, совершенно естественно, не получается никакого равенства ни по признаку материальной состоятельности, ни по правам человека, реализуемым теми же материальными возможностями. Но тогда о каком же свободном равенстве принялись петь все цивилизованные Конституции?

Мало, оказывается, частному таланту собственных дарований и полной личной свободы! А подавай ему вот эту армию ординарного наёмного труда и в самом широком диапазоне – от производственного пролетария до сельхозбатрака и лично-семейной прислуги. И, конечно же – с подчинением их свободы собственному регламенту.

То есть – труд-то тоже получается не свободный, а подчинённый. А если быть точным, то пока существует необходимость наёмной армии труда – ни о какой его свободе и речи быть не может.

Тогда какая, спрашивается, разница – трудиться на частного работодателя, как на посредника между населением и государством, или непосредственно на свой муниципалитет (регион), минуя частных посредников с их ответвлениями доходов в частный карман?

И на каком же таком демократическом основании труд государственный стал считаться не свободным, а труд на частного посредника – свободным? Для чего же и без того талантливым индивидам потребовалась наёмная армия ординарного труда – уж не озаботился ли каждый из них состоянием всей экономики и общественным благополучием всего народа, решительно переступив через прагматическую психологию?

Нет, конечно. И в таком случае выходит, что всё многовековое дворцовое великолепие России возведено вовсе и не талантами, не способными и гвоздя за всю жизнь вбить, а простыми рабочими руками. И титулованое семейное благородство никак не обошлось без прислуги, так замечательно очищавшей талант от всякой бытовых забот.

И что же мы делаем заумный вид в определении, кого же считать подлинными патриотами своей земли: – тех, кто всего лишь психически (душевно) переживает за её судьбу, или тех, кто из поколения в поколение вкладывает свою жизненную созидательную энергию в её обустройство?

А ведь из определения патриотизма выплывает куда как более прагматичная проблема. Например – это по какому же джентльменскому этикету, право коренных жителей уравняли с правом на неё заезжих-проезжих гостей?

Может быть кто-то назовёт на западе столь демократичную семью, в которой гость, не успев переступить ещё и порога – просит зарегистрировать его в качестве полноправного члена семьи, начинает шарить по сусекам, откладывая для скупки приглянувшиеся раритеты и попутно поучать, как этой семье жить бы следовало?

Наверное – нет. Наверное – любая семья даст подобным гостям более подобающее определение – хамы. Но конечно же – имеющие место не без участия местных поклонников хамства.