Олег Диверин - Через семь лет

– Если ты про то, что я прошлым летом в стройотряде пару недель работал помощником каменщика, – неуверенно протянул Валька, – и несколько дней подержал в руках мастерок…

– Ты – единственный специалист-каменщик из нас восьмерых.

Валька зажмурился и потряс головой.

– Давай, Тимоха, по порядку. Мы собирались шабашить по колхозам-совхозам и было нас семеро. А теперь нас восемь и мы строим корпус, понятия не имея о кирпичной кладке. Может объяснишь попонятней, что ты удумал?

– Объясню, объясню. Смотри: рисую картину. Пользу общаги и столовой, думаю, ты уже оценил. Теперь – дальше. Моя кафедра начала строить там новый лабораторный корпус. Они успели заложить фундамент и… всех строителей перебросили в Москву на олимпийские объекты. А корпус нужен. Я говорил на кафедре с человеком, который отвечает за эту стройку. Он готов оформить всех нас строителями высокой квалификации на два месяца и заплатить нам приличную зарплату и даже премию, если мы закончим стенки до сентября. Нормально?! – он торжествующе посмотрел на друга.

– Идем дальше. Денег, конечно, хочется больше, – значит, нужно искать реальные шабашки. А мы уже в селе, и есть, где жить, и не надо каждый вечер в Москву мотаться. Но! Пешком по окрестным деревням не набегаешься, вот если бы иметь машину! И тут я вспоминаю про Лёньку Толмачева. Работник он – так себе. Но у него есть машина – «Жигуль» – от папы достался. Короче, он согласен поехать с нами. Смотри: кто-то из нас объезжает с ним ближайшие колхозы. Допустим, находим работу. Бригада в три-пять человек садится в машину и – мы там.

– Ну что скажешь, серьезная проработка деталей предстоящего летнего десанта? – он опять выпрямился, задрал кверху подбородок и глянул на Вальку сверху вниз.

Но тот в этот раз игры не принял.

– Нет, не серьезная – никто, включая меня, с кладкой дел не имел. Я только видел, как это делается, а все остальные даже и не видели. Ну бетон или столярка – еще куда ни шло. Но кладка! Да у нас стены рухнут еще до того, как мы до крыши доберемся!

Но Тимофей продолжал играть.

– Ну кто же Вам сказал, что гигант мысли и предусмотрительности Тимофей Владимирович Гонтарь не подумал о такой малости? – и, посерьезнев, продолжил: – Нам дают профессионального прораба. Кстати, с ним я тоже уже говорил, и он берется научить нас нормально работать при двух условиях: руки у нас растут не из задницы, и мы – не лентяи. Он уверен, что за два месяца четыре-пять человек поднимут стенки под крышу. Ну, а теперь что скажешь? – и он приобнял друга за плечи.

Через несколько дней шестеро из восьми парней ранним утром были уже на Савеловском вокзале, купили билеты до Дмитрова и расположились в почти пустом вагоне электрички. Вскоре поезд, присвистнув, заскользил вперед. За окнами замелькали сначала улицы и городские кварталы, затем – дачные участки, после Лобни – лес, снова дачи, поселки, перелески, поля – простор!

Когда проезжали Яхрому, Тимофей приник к окошку и, высмотрев там что-то, удовлетворенно хмыкнул: «Вот он, Автоцентр. Нужно будет с Ленькой смотаться сюда, может, хоть здесь резину для его «Жигуля» раздобыть сумеем, а то у него колеса лысые, как коленка, а нам на нем еще кататься и кататься».

– Где он, кстати? – спросил Валька.

– Они с Аркашей-большим приедут на машине к вечеру, – ответил Тимофей.

Примерно через полтора часа пути ребята доехали до Дмитрова, пересели на автобус и еще через полчаса прибыли на место.

Поселились в двух комнатах, по четыре человека, затащили свои рюкзаки и сумки, минут в пятнадцать обустроились и вышли на улицу. Тимофей, прихватив Игоря Ремизова, которого хотел сделать бригадиром на строительстве корпуса, ушел на территорию базы искать объект и прораба, остальные четверо прилегли на травке в небольшом скверике между общежитием и столовой.

Время клонилось к полудню. Равиль, высокий, черноволосый полуузбек-полутатарин, вытянулся во весь рост на спине, сунул в рот сигарету, закурил и мечтательно протянул: «Хорошо! А если еще в столовке окажутся еда, которую удастся переваривать, и симпатичная «поварешка» – жизнь в это лето удалась». В ту же секунду, словно ждали этих слов красавца-Равиля, из подъезда общежития вышли четыре девушки и направились через скверик к столовой. Равиль присвистнул: «Это что за феи? Наши инженеры с базы? Я, кердык-мердык, буду проситься сюда работать после института! Мамой клянусь!»

Мишка-Кашира первый сообразил, кто они, и, ткнув Равиля пальцем в бок, сказал: «Эй, Татара, одна твоя мечта уже сбылась, причем четыре раза, – и, перехватив вопросительный взгляд приятеля, пояснил, – они не инженеры, кердык-мердык, они «поварешки». Целых четыре, и все красавицы».