Вета Ножкина - Потерянное имя. Приключения, поиск себя. Что может подсказать тень твоего имени…

– Сторонииииись! – и мимо прогрохотала тележка, на которой грудой лежали наваленные кафельные плитки.

– Простите, где купить билет?

– Иностранец, что ли?

«Точно, у меня диалект», – подумал Микаэл, уставившись улыбающимся лицом на того из рабочих, что оказался всех ближе.

– Точно иностранец! Тюда, тюда гоу, там тикет, – коверкая слова и указывая ладонью направление куда-то вглубь, за баррикады стройматериалов, откуда раздавался гул какого-то движения.

Немного поплутав между наваленными вёдрами, банками тележками и прочим строительным барахлом, Микаэл вышел в просторный холл с двумя колонами посередине. Спёртый воздух ударил в нос. Народу здесь было около сотни. Ожидающие рассортировались по кучкам, змейкам, одиночным точкам, сидящим или опершимя на багаж, молча или разговаривая с рядом стоящими. Чуть поодаль, на узлах, чемоданах восседали черноволосые женщины в разноцветных платках у кого на плечах, у кого подпоясанных. Их широкие юбки напоминали маскарадные наряды Кармен. Вдоль стен, за огороженными кабинками стояли, разговаривали и молчали работницы касс. На их шеях, у кого аккуратно, у кого набок болтались одинаково-жёлтые галстучки-косынки, как у скаутов. Пронумерованные окошки касс с направлениями маршрутов рядом с цифрой имели крупную надпись «Перерыв с …", а дальше у каждой кассы значились разные цифры времени перерыва.

– Эавтобус эна Владивосток эотправляется эсо второй эплатформы. Эавтобус эна Владивосток эотправляется эсо второй эплатформы. – проговорил громкоговоритель женским скрежещущим голосом.

Микаэл подошёл к окну с надписью «Владивосток». Змейкой тянущаяся очередь встревожилась, оживилась и надавила своей тяжестью взглядов на подошедшего.

– Билет купить здесь? – Микаэл спросил у стоящего у окна мужчины в кепке.

Кепка не шевелилась, только взгляд слегка покосился на Микаэла, но рот ничего не произнёс. В тот же момент надвигающейся волной со всех сторон наплыла шипением и разнотембровыми звуками длинная-предлинная фраза:

– Очередьзанимайвсенаровятасвидуприличныйхамвсетутнавладикаонишькакойнашёлся…

Микаэл интуитивно понял, что его вежливо просят отойти от окна, иначе сию минуту что-то произойдёт. Спасением стал внятный возглас подростка, пропищавший откуда-то издалека:

– Дяденька, я крайний.

Микаэл как можно быстрее пристроился за пареньком, не преминув по ходу споткнуться о чью-то сумку, выдохнуть, улыбнуться и извиниться.

Микаэл осмотрел стоящих. Впрочем, этим были заняты все – воткрытую или исподтишка рассматривая друг друга. По привычке, он машинально достал из кармана блекберр, и взгляды толпы, превратившиеся в одну большую любопытную физиономию, впялились в его руку, будто рука хотела сделать что-то неприличное. Микаэл быстро набрал входной пароль, отправил дежурное сообщение. Убрав аппарат в карман, облегченно вздохнул и снова улыбнулся той части любопытствующих физиономий, которая не сводила глаз с Микаэла, особенно среди женщин в юбках от Кармен и тех, кто выглядывал из-за колонн.

Ему даже слегка понравилось дирижировать вниманием стоящих. Микаэл засунул руку в карман лёгкой курточки и, как по команде, взгляды всего зала сосредоточились на его руке. Вынул пачку с салфетками, и мужские взгляды рассредоточено поплыли в стороны, а женские продолжали любопытствовать, как будто одна говорила: «Мужик, а с салфетками», а другая «Он их открывать-то умеет?», третья: «Что-то я у нас таких салфеток не видела», и ещё одна: «…интересно, чем они пахнут…»…

Примерно через час выяснилось, что в этом окошке не просто перерыв, а «Технический перерыв». Что это такое, спросить было неприлично, это могло навести подозрения на него, как на объект. Микаэл почувствовал, что он будто пригвождён к этому месту, ведь только отсюда он сможет двинуться в нужном направлении. И, одновременно, всё большая уверенность, что за ним наблюдают все находящиеся в зале, создавала неимоверный дискомфорт, от которого хотелось каждому стоящему здесь, ну, хотя бы улыбнуться.

Через два часа стояния, Микаэл почувствовал в себе неимоверный прилив желания что-то немедленно изменить, но как это сделать, не мог понять.

«Придётся воспользоваться малиновым такси, если таксист, конечно, ещё ждёт…» – подумал Микаэл, и извиняясь, стал пробираться сквозь толпу стоящих и ожидающих, к выходу.

Бублик отирался здесь же, неподалёку, психологически рассчитав, что никуда не денется от него лощёный пассажир, похожий на иностранца. И как только Микаэл вышел из здания вокзала, оглядываясь по сторонам, и вбирая полной грудью воздух, Бублик уверенной походкой направился к нему: