Олег Новокщёнов - Председатель Томский

– Разобрать, – мрачно бросил Сталин, даже не посмотрев, и, наклонившись к Молотову, спросил: – Клизмы взяли?

– Тридцать штук, товарищ Сталин.

– Мало.

Молотов подал знак кому-то из окружавших их людей в форме. Шла напряжённая подготовка к очередной оргии на ближней даче. Предстояло споить до полусотни опытных партийцев – всё проверенные, закалённые люди. Сталин терпеть не мог расхлябанности и недогляда. С утра отладили винный лифт, провели повторный инструктаж комсомольцев, завезли полсотни ящиков бутафории и амуниции. Ждали всё политическое руководство, включая Томского, который обещал привести с собой какую-то диковинную мексиканскую актрису.

С десяти вечера стали прибывать коммунисты – их сразу отправляли в беседку разминаться белым сухим. Сталин был в хорошем настроении, шутил и лично подливал касторки в приветственный коктейль. Ровно в 23 часа над лесом бабахнул салют, отмечая начало ужина.

Сперва шла торжественная часть. От политбюро с докладом выступил Каганович: он отметил успехи в деле строительства метрополитена, указав, что в отличие от наземного транспорта, где ещё имеют влияние отдельные троцкистские мерзавцы и прочий вражеский элемент, подземный кольцевой транспорт движется истинно ленинским курсом. Присутствующие аплодировали.

Далее была художественная программа: комсомольцы и комсомолки продемонстрировали сложенную из тел монументальную композицию скульптора Н. Томского «Киров выносит смертный приговор и приводит его в исполнение». Вслед за этим речь произнёс товарищ Сталин.

Сталин:У меня пара слов есть, товарищи. Ильич учил ответственно обращаться со временем. Как мы знаем из марксизма, человек есть сосуд. Оставляя этот сосуд пустым, мы непростительную ошибку совершаем. Серьёзную ошибку. Чем дольше остаётся человек пуст, не наполнен благородной жидкостью, тем более он колебим с политической точки зрения. Разгром троцкизма что показал? Что троцкизм есть полнейшая пустота. Чудовищные люди! Ни сухого, ни креплёного – я буду говорить как есть. ( Голоса с мест: Правильно!) Как бы настоящий человек, мужчина, я уж не говорю коммунист, на это отреагировал? Строжайше бы это явление искоренил! И партия здесь не должна осторожничать. Мы должны объективно разобраться. С каждой бочкой, а если понадобится, то и с каждой бутылкой. Опорожнить погреба дочиста – вот такая задача стоит сегодня перед нами ( Оживление в зале ). Есть, конечно, и оппозиционеры у нас. Мы им уже оказывали доверие, но это ведь всё старо. События с очевидностью показали, что не доверять им надо, а наказывать. Так что сечь их будем и наполнять, не теряя даром времени! ( Голоса с мест: Правильно! Продолжительные аплодисменты ).

Как только Сталин кончил, всех пригласили в обеденный зал. Столы стояли уже накрытые. Разливали из всякой посуды – бутылок, стеклянных и глиняных кувшинов, графинов, штофов, фляг, бидонов, банок и даже рогов. Столы были плотно заставлены: у каждой тарелки стояло по четыре бокала, рюмки или стакана с разнообразным спиртным.

Первый тост по традиции говорил хозяин – «За героев пятилетки!» Это означало, что присутствующие должны выпить как можно больше за пять минут. Допускались любые напитки, но по негласному правилу старые коммунисты, которых в зале было большинство, пили только крепкие. Заедать не поощрялось, закусывающих ранее четвёртого тоста могли обвинить в протаскивании уклона.

Вторым тостом «За крепкую дружбу пролетариев всех стран!» Молотов разрешал запивать, но только креплёным вином. Выбор основного напитка каждый был волен делать сам. Старые коммунисты вновь проявили принципиальность.

Третий тост «За рабоче-крестьянскую Красную Армию!» произнёс Ворошилов. Пить можно было только спирт.

Венцом первого круга стал четвёртый тост – «За ударников!» От каждого стола выделялся один «стахановец» – самый стойкий товарищ, который должен был защищать честь стола в битве передовиков. В отличие от буржуазных игрищ «кто кого перепьёт», у коммунистов соцсоревнование продолжается до последнего павшего, так как пить лёжа противно марксистско-ленинскому учению об империализме.

В перерывах между тостами коммунисты могли свободно доносить друг на друга, выявляя злостно недопивших уклонистов. Для этой категории в саду были устроены дыбы, на которых должны были донаполнять провинившихся. По заведённому порядку перед оргией группа членов и кандидатов ЦК ВКП(б) во главе с Уншлихтом устанавливала план по выпитому и столовые нормы, которые должны были строго соблюдаться. К каждому столу был прикреплён офицер НКВД, следивший за выполнением плана и составлявший списки оппортунистов, основываясь на доносах и личных наблюдениях. Оппозиционеров хватали, волокли в сад, по дороге немножко избивая (для проформы), и вешали на дыбу. Затем к ним подсоединяли клизмы с алкоголем и производили акт революционного возмездия. Чтобы создать масштаб, в списки кроме членов партии вносили комсомольцев и комсомолок, которые выполняли роль массовки. Их раздевали догола и секли. Кругом царил такой подъём, шум и гам, что для подачи сигнала на второй круг пришлось стрелять из пушки.